Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Команда с вкусностями с ФБ-2018

Советую всем пройтись по выкладке.

@настроение: обнимать авторов

@темы: фанфикшн

---

Название: Оранжевый — хит сезона

Автор:  redbastarchew

Фандом: Первый Мститель

Пейринг: Баки/Стив, Питер Паркер

Рейтинг: G

Жанр: слэш, ангст, драма

Размер: ~1200 слов

Саммари: Пост!ВБ, отношения Стива и Баки ушами Питера, верой Баки

Это ни на что не похоже. Питер правда знает, что такое боль. Знает не только как болят прорезающиеся зубы или саднящие коленки. Он много раз ставил себе синяки, ломал рёбра и отбивал внутренние органы, он знает, как болит голова, сердце или лёгкие. Но эта боль…

Это правда ни на что не похоже.

Он не успевает закрыть глаза, как всё это случается, как мир становится таким большим, а он сам – таким маленьким, всё меньше, и меньше, и меньше… Мир расширяется, становится таким огромным, а потом схлопывается, сужается до одной полосы ярко оранжевого цвета. И там он не чувствует уже ничего.

Боль ушла. А вместе с ней ушёл невыносимый ужас перед неизбежным. Вытирая слёзы с щёк, Питер чувствует, как успокаивается сердцебиение. Но что-то не так. Он тут не один.

Он оглядывается и видит, как этот бесплотный оранжевый цвет простирается всё дальше и дальше, он у него над головой и под ногами, но Питер знает, он может идти по нему, как будто это твёрдая земля.

Он должен чувствовать страх, но он не приходит.

И тут он слышит голоса. То близкие, то далёкие, совсем рядом, на грани слышимости, они у него в голове и прямо под ухом. Они плачут, боятся, дрожат и срываются. Он кричит, закрывая глаза и царапая щёки. Он кричит, и этот звук оглушает его самого.

«Поднимайтесь, генерал...»

«Что происходит?»

«Стив?..»

«...есть Грут»

«...не было...»

«Папа? Папа!»

«...не бойся, солнышко»

«...хорошо, всё хорошо»

«Я люблю тебя»

«Что-то плохое идёт...»

И всё прекращается.

– Эй, пацан, а ты как здесь оказался?

Питер давится всхлипом и закашливается. Он резко открывает глаза и испуганно смотрит на высокого чернокожего мстителя в блестящем костюме. «Пантера, – вспоминает Питер. – Так его звали».

– Я? С-сэр! Ваше Величество! – он путается в словах, бегающим взглядом отмечая, что людей вокруг становится всё больше и больше. – Что вы...? Как вы…? Что мы все здесь делаем?

Глаза пантеры-мстителя смягчаются.

– Танос. Я думаю, он убил нас.

***

«О нет, Танос не просто убил многих, – с ужасом думает Питер. – Танос убил их всех».

Он видит их. Плачущую колдунью, того человека с крыльями, зеленокожую красавицу в объятиях Звёздного Лорда, татуированного здоровяка, доктора-волшебника, Хэппи.

– Хэппи? – он не верит своим глазам. Он всё ещё вглядывается в толпу, боясь увидеть тётю Мэй, Нэда, мистера Старка. Он бежит прямо туда, к новоприбывшим, не боясь потеряться, даже не думая об этом, плохое предчувствие туманит голову, а он бежит, прямо по оранжевому цвету, огибая растерянных и плачущих людей. Только бы не увидеть, только бы не…

С Зимним Солдатом он сталкивается так неожиданно, что не успевает ни среагировать, ни увернуться, а просто врезается в широкую, будто бронированную грудь военного преступника. Дезориентированный, он вцепляется в неожиданную преграду руками, пальцами комкая тёмно-синюю ткань костюма.

– Пройти, – он задыхается, – дайте мне. Пожалуйста, там… Мэй.

Хмурый солдат, тот, кого так ревностно защищал сам Капитан Америка, кладёт обе руки ему на плечи – живую, тёплую и металлическую, холодную – и смотрит прямо в глаза.

– Успокойся, – говорит, будто это так просто. Его ледяной, равнодушный взгляд примораживает к месту, и прямо перед ним Питер чувствует себя таким мальчишкой, что становится стыдно. «Его защищал сам Стив Роджерс, – снова думает Питер. – Кто же он такой?» На глаза наворачиваются слёзы, он ничего не может поделать с тем, что этот человек заставляет его стыдиться самого себя. А потом случается невероятное.

Этот невероятно усталый и хмурый солдат улыбается. Улыбается как может, растягивая горько опущенные уголки губ в попытке ободрить Питера.

– Потерял кого-то?

Питер отшатывается, смаргивая оцепенение. Он встряхивает головой, пытаясь поймать ускользающие мысли, смотрит под ноги, за спину солдата и обеспокоенно спрашивает:

– Вы же знаете, да? – Солдат кивает. – Мы все умерли.

– Не все, – он качает головой и грустно улыбается. Его глаза смягчаются, как у человека, давно смирившегося со своей судьбой. Питер непонимающе хмурится, не зная, куда деть руки.

– Стив, – он произносит его имя с такой тоской, что Питеру становится неловко вот так вот стоять перед ним, – не умер.

– Откуда вы...?

– Нам не суждено умирать вместе.

Питер пятится от него, не в силах больше находиться рядом с этим человеком, так спокойно говорящем о чём-то абсолютно ужасном. Он обводит взглядом толпу и снова останавливается взглядом на солдате.

– Мстители, они…там, – он указывает рукой в ту сторону, откуда пришёл. – Я, мне нужно… Я должен убедиться.

Солдат кривит рот и кивает.

– Не теряйся, – говорит он и протягивает живую руку. – Баки. Меня зовут Баки.

Питер растерянно пожимает руку в ответ.

- Питер Паркер.

Солдат – Баки, он разрешил звать себя Баки, – уходит в указанную сторону, оставляя Питера одного среди оцепеневших от шока людей и бесконечного оранжевого цвета.

Ненадолго проводив его взглядом, Питер разворачивается и продолжает поиски.

Он не может скрыть своего разочарования, когда находит Лиз – такую хрупкую, испуганную и заплаканную. Она сидит, прижимая колени к груди, и смаргивает слёзы. Питер долго стоит перед ней, незамеченный, пытаясь понять, догадалась ли она. «Она всегда была умницей», – проносится в голове. Он опускается перед ней на корточки, заставляя обратить на себя внимание.

– Лиз? – Она переводит пустой взгляд прямо на него и смотрит очень долго, прежде чем в глазах появляется узнавание.

– Питер? – выдыхает она, готовая снова забиться в истерике.

– Тише-тише, – он понятия не имеет, что ему теперь делать. – Поднимайся. Пошли найдём твою семью.

Он протягивает ей руку, и она крепко хватается за неё, пытаясь встать. Её ослабевшие ноги почти не держат, но Лиз мужественно собирается и вытирает щёки.

- Пошли.

Она так и не отпускает его руки, когда они находят её отца. Питер по привычке весь подбирается и смотрит на него исподлобья, но мистер Тумс больше не Стервятник и Лиз бросается в его объятья, такая счастливая, будто не понимая, что это всё означает.

«Он тоже мёртв, Лиз», – не может сказать Питер.

Он оставляет их и возвращается, чувствуя облегчение, что не нашёл больше никого. И не собирается искать дальше.

***

По его внутренним часам прошёл уже день, как он и ещё миллионы людей находятся здесь. Доктор Стрэндж как-то сказал, что они в камне, похожем на тот, что был у него. Это не помещается у Питера в голове, но, когда он снова смотрит наверх, он почему-то верит во всё это. И в магию, и в камни, и в то, что ему никогда не вернуться обратно.

Время летит. Времени нет.

Они сидят обособленно, опуская головы под взглядами простых людей. Мстители…Не спасли. Эта ноша давит на них, заставляя держаться вместе, защищаясь от мольб и упрёков.

Они ничего не могут сделать.

Они не смогли предотвратить это в первую очередь.

Герои земли.

Питер сжимает челюсти.

Никакие они не герои. Обычные люди. Заигрались в могущество.

Он видит, как к нему пододвигается Баки, и отводит глаза. Он не готов к присутствию рядом человека, для которого смерть, возможно, не самое худшее, что с ним случалось. Он корит себя за малодушие и вжимает голову в плечи.

– Юный герой, да? Нашёл тех, кого искал? – Барнс интересуется почти равнодушно.

Питер заставляет себя расслабиться.

– Нет, – он вспоминает о Лиз и её отце. – Не совсем.

– Повезло.

«Да, – думает Питер, – мне повезло».

– А Вы?.. Нашли?

Человек, бывший Зимним Солдатом, смеётся.

– А у меня никого и не было больше, – Питера передёргивает. – Ты так похож на него. Мальчишки-герои. Продолжай искать, пока не будешь уверен. А потом проверь ещё раз. Стив бы так и сделал.

– Зачем? – Питер хватает его за рукав. – Зачем Вы говорите мне всё это?

– Ты бежишь от проблем, от самого себя, – мягко говорит Баки. – Но убежав один раз, будешь бегать постоянно.

Питер старается улыбнуться.

– Он ведь придёт за Вами?

Барнс устремляет взгляд куда-то вдаль.

– Он найдёт способ вытащить нас. Всех. – Он оборачивается и смотрит на Питера. – Он не умеет сдаваться.

Питер моргает и опускает голову. Под ногами всё тот же оранжевый.

– Он придёт ко мне. Вот увидишь.

@темы: рукоблудство, Баки/Стив, мое, да неужели, фанфикшн, redbastarchew's, завершен

---

Название: Интервью со Стивом Роджерсом
Автор:  redbastarchew
Фандом: Первый Мститель
Пейринг: Баки/Стив
Рейтинг: G
Жанр: слэш, ангст, ОЖП
Размер: ~1500 слов

Саммари: Стива слишком много спрашивают о слишком личном.



Дисклеймер: мы - люди бедные, нам ничего не принадлежит.

Стива слишком много спрашивают о слишком личном. На его лице усталость и неявное недовольство, но молодая журналистка слишком взволнована встречей с живой легендой, символом Америки, сохранившимся во льдах как подарок новому тысячелетию от лучшего поколения. На его молодом лице не видно глубоких морщин, но в глазах мелькает что-то, отчего можно поверить, что этому человеку и правда на днях исполняется сотня.

Только дело не в возрасте.

Девочка трещит о чем-то своем, Стив только кивает, вежливо улыбается и иногда пожимает плечами. Он столько раз проигрывал эти вопросы в своей голове, что готов ко всем и ответы на них срываются с его языка удивительно легко.

— Вам легко работать с Мстителями? Такая разношерстная компания, наверное трудно к каждому найти свой подход?

Боюсь, я самый трудный из них всех

— Нет, что касается взаимоотношений с командой, то несмотря на определенные...трудности и недопонимание, с которыми нам пришлось столкнуться, мы пришли к взаимопониманию. У каждого свои особенности и мудрость состоит в терпении и умении их принимать.

— То есть выпустили пар и простили друг друга?

— Да, — Стив коротко улыбается, — именно так.

— В последнее время рядом с Мстителями стали замечать новую звезду Интернета, молодого человека, который называет себя Человеком Пауком. Он собирается стать членом вашей команды? Если да, то от кого исходила инициатива?

— К сожалению, я не владею совершенно никакой информацией по этому поводу. Может, вам стоит обсудить это с самим Человеком Пауком?

— Возвращаясь к теме выпуска: как вы планируете отпраздновать свой юбилей?

— Я не строю каких-либо планов на этот день. Я даже чувствую себя странно, только думая об этом, вы понимаете? Я прожил только двадцать восемь лет своей жизни. Не сотню, отнюдь. Поэтому довольно сложно строить какие-то планы, — Стив смеется. — К тому же, страшно глядеть на саму цифру. Смотришь в зеркало и невольно задумываешься — «Воу, неужели я такой старый!». Это не круто, совсем не круто.

— На интернет портал нашего издания продолжают приходить вопросы от читателей, — полчаса, Роджерс, осталось полчаса. — Пользователь СтивРоджерсНашГерой1488 спрашивает: «Капитан, что вдохновило вас пойти на фронт в 43-м?». Ой, ответ, наверное знают все...

— Ничего страшного, я отвечу, — Стив давит вежливую улыбку и отсчитывает секунды в голове.

— Мне повторить вопрос?

— Будьте любезны.

— Что вдохновило вас пойти на фронт в 43-м?

— Я не мог бы жить в Нью-Йорке зная, что соседские парни, — Баки, — головы кладут за нашу страну и за весь мир. Я не люблю плохих парней.

— Похоже, они отвечают вам взаимностью.

— Видимо так.

— Нам написал Фобос, — девочка делает паузу, внимательно прочитывая вопрос. — «Каково быть национальным символом?»

Я хотел быть солдатом, а не носить костюм в цветах флага, — хочет сказать Стив

Но вместо этого вежливо улыбается.

— Увлекательно.

— ЛуизаКот спрашивает: «Бывали ли случаи, когда вы поступали эгоистично?»

Стив приподнимает брови и удивленно смотрит на журналистку. Она улыбается и невинно хлопает глазами, мол, что я могу поделать, тут так написано. Она предвкушает сенсацию, зная, что ей самой никогда не хватило бы смелости спросить об этом.

Стив выдыхает и опускает плечи. Хочет эксклюзива? Мама всегда учила его честности.

— Меня зовут Стив Роджерс, очень приятно. Я родился от человеческой женщины четвертого июля семнадцатого года. Я тоже иногда бываю неправ, — Стив поморщился как от зубной боли, плохой выбор слов. — Вернее, иногда свою правду защищаю чуть сильнее.

— В чем это проявляется?

— Знаете историю, как я стал Капитаном Америка? Таким, какой я сейчас?

Девочка выпрямляется в своем кресле, приподнимает подбородок и как прилежная ученица выдает заученную фразу:

— В тысяча девятьсот сорок втором году доктор Авраам Эрскин ввел экспериментальную сыворотку...

— Нет-нет, я тогда стал суперсолдатом. Капитаном Америка я стал, когда отправился защищать, — самое дорогое, что у меня есть, — захваченный ГИДРой сто седьмой пехотный полк США. Я был рядом, им нужна была моя помощь. Полковник Филлипс не горел желанием меня отпускать, и, пожалуй, это первый случай, когда я ослушался приказа и отправился отстаивать собственную правду.

— И вы считаете, что так вы стали Капитаном Америка?

Стив пожимает плечами.

— В этом вся ирония.

— Но разве спасение жизни целого полка можно расценить как проявление эгоизма?

Я не полк спасал, я спасал Баки

— Я защищал то, что считал истиной. Не всем это нравится.

Журналистка улыбается.

— Особенно плохим парням.

— Верно подмечено.

— Так, дальше у нас, — журналистка запинается на никнейме, — ГорячаяПеченюха. «Капитан Стив, кем вы мечтали стать в детстве?»

Стив улыбается. После всего, что с ним происходило, довольно трудно вспомнить о детских мечтах, когда рядом с ним была его мама, работавшая тогда педиатром, а не медсестрой в инфекционном.

— Знаете, будет звучать странно, наверное, но честно. Я рос без отца, он погиб во время первой мировой. Так что, видя как маме тяжело, я хотел поскорее вырасти и заменить папу.

— Вы хотели стать отцом?

— Я хотел, чтобы мама не грустила.

— Это очаровательно, капитан Роджерс.

Стив стискивает зубы.

— Я знаю, спасибо. — пятнадцать минут

Стив ненадолго отвлекается, ныряя в собственные мысли, пока девочка возится с ноутбуком и ищет подходящий вопрос. Он устал, она устала тоже, но это не прямое включение, поэтому проще. Стив думает о времени и борется с желанием вскочить с неудобного кресла и уйти домой, где будет тихо и никто не будет задавать никаких личных вопросов. Только простые, бытовые, вроде: «Как прошел твой день?» или «Поможешь настроить телевизор?»

Он позволяет себе улыбнуться.

Смотрит на часы. Пятнадцать минут.

Да чтоб тебя!

Звонкий голос почти оглушает.

— Иэн Харнесс: «Капитан Роджерс, вы известны миру как человек с железными устоями. Приходилось ли вам когда-нибудь жертвовать своими принципами ради чего-то?»

Вопрос почти застает Стива врасплох. Он пытается правильно подобрать слова, аккуратно выстраивая предложения в своей голове. Они не должны знать, не должны пульсацией подступает к горлу. Он искренне надеется, что паника не отражается на его лице, но пауза затягивается, а Баки всегда говорил, что он не умеет врать.

— Нет, — он сглатывает. — Я всегда делал то, что считаю правильным.

Он верит в то, что говорит.

Верно?

Журналистка пристально на него смотрит, ожидая продолжения, но Стив не готов. Вопрос слишком неоднозначный, а грань очень тонкая, он боится не удержаться, сорваться. А падать будет слишком больно.

Стив только жмет плечами, принимая свое поражение. Он больше не скажет ни слова.

Все это понимают.

Журналистка прокашливается и кидает взгляд на часы. Стив следует ее примеру. Семь минут

— И так, у нас последний вопрос на сегодня, — Стив заметно расслабляется. — Мэдкиллер. «Что вы чувстовали, когда замерзали во льдах?»

Нет

Нет.

— Нет.

Расслабленная улыбка пропадает с его лица. Он подбирается и смотрит почти испуганно, умоляюще, мол, нет, вот она граница, сюда нельзя. Необдуманный или скорее слишком хорошо продуманный вопрос бередит старые раны, заставляя вспоминать то, что он предпочел бы похоронить навсегда.

Это вас не касается

Пожалуйста.

Надо что-то сказать, но он не может выдавить из себя ни слова, все звуки застревают глубоко в груди. Он будто снова захлебывается холодной водой, которая обжигает ему легкие. Снова слышит скрежет металла и тихое гудение синего куба. Голос Пегги, танец в восемь, не опаздывай, рука Баки так близко, почему он не достал, мало старался, это все твоя вина. Вода везде, это Атлантика, и слава богу. Он будто заново оказывается там. Он будто снова не хочет жить.

О чем он тогда думал?

Что он тогда чувствовал?

— Простите, я... — ничем не могу помочь, — Я думал, что умру.

Неправда.

Я хотел умереть

— Мне было страшно.

Я был в отчаянии

— Я не мог допустить, чтобы бомбы отправились по назначению.

Я не мог вернуться без него

Стив замолкает и беспомощно смотрит на журналистку.

— Надеюсь, это вырежут.

— Прощу прощения, нам следовало...

Стив качает головой.

— Время закончилось.

Ему становится стыдно, он прячет глаза, чувствуя себя слишком обнаженным для равнодушного объектива камеры. Стафф суетится вокруг, а девочка бежит к редактору и что-то говорит, и Стиву почему-то кажется, что это о нем. Ему уже все равно.

Он устал.

Он так чертовки устал.

***

Когда Стив возвращается домой, неприятное чувство, поселившееся в районе желудка, постепенно проходит. Его состояние не остается незамеченным, но Баки ничего не говорит, он внимательно смотрит, когда Стив неуклюже падает на диван рядом с ним. Баки и правда не нужно задавать лишних вопросов, когда все понятно без слов, поэтому он просто пододвигает к нему остатки пиццы и убавляет телевизор до минимума.

— Спасибо.

Баки пожимает плечами.

— Было бы за что.

Вечером Стив сидит на кухне и рассеянно наблюдает за оживленным Баки, играющим в какую-то популярную интернет игру на его — Стива — ноутбуке. Пару раз он слышит русскую речь из динамиков, на что Баки выдает что-то такое же агрессивно русское прямо в микрофон и начинает усерднее стучать по клавишам. Такой Баки забавляет.

И ему это нравится.

Стив выныривает из своих мыслей, когда его ощутимо пихают в бок.

— Тебе письмо.

— Что? — Стив сначала озирается, потом смотрит на Баки, не до конца понимая, что ему сказали.

Баки хмурит брови.

Ах, да, письмо.

— Не можешь посмотреть от кого оно?

Баки кивает и ведет по тачпаду рукой.

— Ты давал интервью Дэйли Мэйл?

— Откуда у них моя почта?

— Дэйли Мэйл, — Баки смотрит на него осуждающе.

— Что?

— Ты не говорил мне, что будешь давать интерью Дэйли Мэйл.

— Я узнал это только сейчас, Бак, — Стив пожимает плечами, добавляя к этому, мол, я же Капитан Америка, бывает и похуже.

Баки закатывает глаза.

— Что пишут?

— Сейчас, — Баки переходит по ссылке и сосредоточенно смотрит в экран. — Они прислали два видео, перечень вопросов, извинения, надежду на дальнейшее сотрудничество...

— Извинения?

— Ну да, — Баки поджимает губы. — Они считают, что расстроили тебя.

— Бред.

— Второе видео короче на пятнадцать минут.

Стив молчит. Его лицо темнеет.

— Они сделали что-то не так?

— Все в порядке, Бак.

— Как знаешь, — Баки закрывает окно и хлопает крышкой ноутбука. — Фильм?

Пожалуй, за это он и любит Баки.

Он никогда не заставит его лгать.

Стив улыбается.

— Господи, да.

@темы: рукоблудство, Первый мститель, Баки/Стив, мое, да неужели, фанфикшн, завершен

---

В спокойном ритме

Название: В спокойном ритме
Автор: redbastarchew
Фандом: Первый Мститель
Пейринг: Баки/Стив
Рейтинг: G
Жанр: слэш, ангст
Размер: ~1000 слов

Дисклеймер: мы - люди бедные, нам ничего не принадлежит.

Стив был привычно молчалив и задумчив. Он расслабленно кидал мячик в стену, ловко подхватывая его на возврате. Тук. Тук. Ритм успокаивающе бил по барабанным перепонкам, вибрацией разносился по всему телу, проникал под кожу, принося с собой ощущение порядка. Все в норме. Он все контролирует.

Тук. Тук.

Стив начал замечать, что стискивает мяч все сильнее и сжимает зубы все крепче, но не мог найти этому объяснения. Как и заполошно бьющемуся сердцу в его груди.

К чему такая спешка?

Тук. Тук.

Ритм должен был успокаивать, но он этого не делал, и винить в этом было некого. Кроме себя, разумеется.

Он думал. С тех пор, как его вытащили из ледяных оков океана, он не мог перестать думать. Анализировать. Бичевать себя за свои же ошибки. Он, бравый Капитан Америка, национальный герой, непогрешимый, незапятнанный, совершил столько ошибок, что уже два с половиной года его не покидало желание вздернуться на ближайшей перекладине. Или сдохнуть за Америку, не важно.

Важно, что он чертов суперсолдат, и не может этого сделать.

Тук. Тук.

Шершавая обивка мяча приятно ощущалась в ладони каждый раз, когда он расслабленным движением ловил и отправлял в обратный полет свой трофей с последней игры.

Он даже не помнил, кто в тот момент был на поле.

На игру его затащила Наташа, в прочем, единственная, кому еще осталось дело до его душевного состояния. Разумеется, поправить она его не могла, как бы не старалась, но он за это ее и любил. За попытки, не приведшие ни к чему. За то, что она не сдавалась. Даже с таким трудным пациентом, как он.

Не сказать, что всю игру он просидел молча, нет. Он что-то комментировал, смеялся над меткими остротами подруги и иногда порывался что-то рассказать, но каждый раз рев взбудораженной толпы прерывал его на полуслове и заставлял мысли снова обратиться вскачь. Наташа не задавала вопросов.

Если подумать, то Романова стала его якорем. Когда и как это произошло, он уже отследить не мог, но факт остается фактом: если бы не она, то сам черт знает, где бы был Стив. Может быть и не был.

Может быть, он давно был бы с Баки.

Тук. Тук.

Ритм его не раздражал, но и не приводил в порядок. Он просто был, заполнял пустоту и тишину вокруг. Стив честно пытался на нем сосредоточиться.

Баки. Все, черт подери, всегда сводилось к нему. Стив не помнил, как они познакомились, он не помнил, когда и почему. Если подумать, то со временем он помнил все меньше и меньше. Иногда на него накатывало пугающее до дрожи ощущение бессилия и тихой ярости, и тогда он проводил часы на ринге, одаривая тяжелыми ударами массивную грушу, и пытался вспомнить, отчаянно цепляясь за крохи того, что он когда-то знал. Стив был в ужасе.

Он не помнил даже цвета глаз.

Тук. Тук.

Когда он падал в безмолвные и неприветливые воды ледяного океана, он надеялся, что все кончено. Он мог бы выпрыгнуть, он мог бы спастись. Проблема была в том, что он не хотел. Или в этом как раз проблемы и не было? Он не знал. И не хотел знать.

Стив в полной мере не осознавал гибель Баки - отрицание? депрессия? - но в тот момент он четко понял одну вещь: ему незачем возвращаться живым. Не к кому. И пока тело единственно важного человека покоится раздробленным где-то в равнодушных горах Швейцарии, смысла карабкаться и бороться за свою жизнь больше нет. Что ждало его в Америке? Снова нелепая клоунада перед детьми и взрослыми? Долгая и счастливая жизнь с Маргарет Картер?

Зачем ему долгая жизнь без Баки?

В самобичевании не было абсолютно никакого смысла, Стив прекрасно это понимал. Но понимать не значит делать, верно? Поэтому каждый день он грыз себя, не давал пульсирующему клубку застарелой боли рассосаться, словно это было единственное, что держало его на плаву. Может, так и было.

Может, было по-другому.

Тук. Тук.

С каждым новым заданием он вел себя все безрассуднее и отчаяннее, бросался на передовую и, часто, в рукопашную. Чтобы дать противнику - что? - шанс прикончить Капитана Америку? Или он давал шанс себе? Он не знал.

Наташа, кажется, все понимала. Смотрела с сочувствием, пыталась все время быть рядом, не задавала лишних вопросов. Чудесная женщина и прекрасный друг. Как бы Стив хотел, чтобы этого было достаточно.

Когда Фьюри пристрелили, он понял - это оно. Тот самый пресловутый шанс сразиться с равным противником, тот самый шанс закончить все это.

Стив часто думал о Баки. Смитсоновский музей стал для него домом памяти, в который он наведывался с завидной регулярностью. Смотрел, слушал, впитывал.

Вспоминал.

Вспоминал по мелочи: утро на съемной квартире, пресловутые блики солнца в его волосах, рассеянную улыбку с утра. Кучу маленьких незначительных вещей, которые раньше придавали сил.

Сейчас же сил у него не осталось.

Тук. Тук.

Когда он дрался с Зимним солдатом, он не был беспечен. У него была конкретная цель, и он не собирался сдаваться. Впервые Стиву стало страшно за другого человека. Он сейчас пристрелит Наташу. И Стив бился с неожиданной яростью, стремясь защитить единственного друга, который у него остался, когда больше полувека он был один. Один-один-один. Он больше не может позволить себе такой роскоши. Не когда потерял Баки.

Возможно, этот раунд останется за ним, думал Стив. Возможно, он сможет жить дальше.

Когда маска Зимнего солдата упала к его ногам, он думал, что проиграл. Потому что так быть не может, так не бывает .

Сердце билось на удивление ровно, даже когда его прошибло узнаванием.

— Баки?

Тук. Тук.

@темы: рукоблудство, Первый мститель, Баки/Стив, мое, да неужели, фанфикшн, redbastarchew's, завершен

---

Без названия.

Автор: я

Фандом: EXO K/M

Пейринг: Сехун/Чунмен

Рейтинг: G

Жанр: слэш, флафф, АУ

Размер: 500 слов

Дисклеймер более, чем стандартный.

СоулмейтАУ, где ты видишь мир в черно-белых цветах, но когда ты впервые прикасаешься к своей второй половинке, перед глазами вспыхивают цвета

Сехуну нравится гулять со своими друзьями. Они забавные, веселые, знают много и могут ответить на любые вопросы. Почему растут деревья, как человек дышит, какого цвета небо. Все это очень интересовало Сехуна с малых лет, когда он видел, как родители, держась за руки, обсуждают что-то, непонятное для него.

Сехуну нравится гулять со своими друзьями. Они забавные, веселые, а еще они пара, предназначенная друг другу. Он видит, как загораются глаза Чанеля, каждый раз, когда он берет своего парня за руку; видит, как расплывается в улыбке Кенсу, внимательно разглядывая лицо Пака, а потом смеется и говорит:

– У тебя уши покраснели...вот тут, – и Сехун прикипает взглядом к ушам своего друга, но ничего не видит, уши как уши, ничего особенного. Но эти двое, кажется, понимают о чем речь, и снова смотрят друг на друга этими невозможно влюбленными глазами, что Сехун им немножко завидует.

Сехуну правда нравится гулять со своими друзьями. Они забавные, веселые, но иногда ему невыносимо одиноко наблюдать за их постоянными прикосновениями и счастливыми улыбками. Он оглядывается вокруг и снова видит эту невыносимую серость неба, земли, деревьев, цветов. Чанель говорил, что они «Просто потрясные, Хунни!», а Кенсу мягко улыбался и качал головой, мол, сам поймешь, когда настанет время. Сехун верит, верит и ждет, но время почему-то все не наступает, и серость уже девятнадцать лет преследует его по пятам, даже обгоняет и сдавливает с боков.

– Простите пожалуйста! – заразно улыбается парень в заячьей пижаме. – В нашем магазине товаров для животных скидки от двадцати пяти процентов!

Сехуну он не нравится, сразу привлекает внимание, еще этот голос, эти глаза, эти руки... Сам того не осознавая, Сехун тянется к парню, чтобы забрать этот чертов флаер, а ведь у него даже живности дома никакой нет, кроме, может быть, пауков, но они и сами неплохо справляются. Парень снова расплывается в слегка глуповатой улыбке, вызывая у Сехуна странный приступ раздражения, но проходит мгновение и их пальцы соприкасаются.

Всего на миг, крошечный промежуток времени, но Сехун видит что-то совершенно неясное и непонятное, будто он ослеп и прозрел одновременно. Слишком ярко, но он не может зажмуриться, только стоит это короткое мгновение, по-дурацки открыв рот и, наверное, совсем уж страшно выпучив глаза.

– Вы...Вы это видели, – слабым голосом не то спрашивает, не то утверждает парень, выглядя совершенно так же ошарашенно, как и Сехун. Последний поспешно отдергивает руку и мнется, ощущая ритмичную пульсацию в висках. Это то, о чем говорил Чанель? Разве это потрясно? Неужели...Неужели его родители тоже через такое прошли? А парень напротив стоит, улыбается еще шире и еще глупее, глаза светятся, но Сехун больше не чувствует неприязни или раздражения. Он чувствует панику, растерянность и громадное любопытство, поэтому просто закусывает губу и протягивает руку.

– Сехун. О Сехун.

Мир снова вспыхивает вокруг него невозможными красками, и Сехун видит этот дурацкий румянец, очаровательно перешедший на шею.

– Приятно познакомиться, Ким Чунмен.

У Ким Чунмена каштановые волосы и карие глаза, и Сехун думает, что цвета любимее уже никогда не встретит.

@темы: рукоблудство, EXO K/M, мое, да неужели, Чанёль/Кёнсу, Сехун/Чунмён, фанфикшн, redbastarchew's, завершен

---

В этот раз — вместе

Название: В этот раз — вместе
Автор: я
Фандом: Первый мститель
Пейринг: Баки/Стив
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст, пропущенная сцена, слэш
Размер: <1000 слов
Дисклеймер более, чем стандартный.
Саммари: Дополнение к сцене после титров, где Стив остается рядом с Баки. В прямом смысле.

– Не делай этого, – Стив стоит на коленях перед белой кушеткой со стерильной простыней. – Прошу тебя, не надо. Баки.

Джеймс вздыхает и ведет левым плечом, немного резко, потому что мышцы еще не привыкли к отсутствию тяжести. Болит адски, что бы Стив понимал. С утра ему вкололи лошадиную дозу анестетиков, но Гидра достаточно поковырялась у него в мозгах, чтобы ожидать их реального действия.

Успокоение – вот, что ему на самом деле нужно.

– Стив, – устало говорит он, приготовившись в сотый, нет, тысячный раз повторить то, к чему он пришел за последние три недели. – Ты все сам прекрасно понимаешь. Я...

– Понимаю. Понимаю! – на последнем слоге голос у Стива срывается, а пальцы с коротко обгрызенными ногтями впиваются в тонкий матрац, обтянутый хлопком. – Но я прошу. Как же мы без тебя? Как же я...

– Не надо.

– Я не могу, не снова! Ты же... Я же... Так долго ждать, – Стив на секунду замолкает, а потом добавляет: – Насколько?

– Понятия не имею, – Баки пальцами зарывается в густые волосы Стива. – Пока не найдут способ? Лет десять подождешь?

– Я сойду с ума.

– У тебя есть Шэрон, – Баки пожимает плечами и в который раз удивляется непривычной легкости. – В прошлый раз вы нашли общий язык.

– Ревнуешь?

– А есть к чему? – Баки прикрывает глаза и его губы на мгновение расползаются в улыбке. – Не перед ней ты на коленях стоишь, Стиви.

– И никогда не буду, – Стив поднимает голову и ловит руку Барнса, умоляюще глядя ему в глаза. Подносит пальцы к губам. – Только не делай этого.

– Стив, – Баки качает головой. – Ради общей безопасности.

– К черту ее!

– И к чему нас это привело?

– Баки...

– Я все решил.

Стив снова опускает голову, двумя руками крепко сжимая шершавую ладонь. Он знает, что Баки в чем-то прав. Знает, но эгоистично сопротивляется, пытаясь урвать им кусочек (не)нормальной жизни вместе. Сопротивляется, как сопротивлялся бы любому, но в этот раз ему придется отступить. Баки прав: его эгоизм ни до чего хорошего не довел.

И раз Баки так решил, значит так оно и будет.

***

– Мистер Карк! Мистер Ка-а-арк! – в былые времена Тони успел бы уже тысячу раз проклясть этого тощего старичка с очевидным Альцгеймером, но услышав восторженный ржач Роуди, который в последнее время совсем заленился упражняться, только коротко улыбается и выходит на улицу. В этот раз ему пришел лишь тонкий конверт среднего размера, где знакомым мелким почерком были написаны имя и адрес.

– Во что же ты опять вляпался, Роджерс? – тихо ворчит Тони себе под нос, вручая пожилому почтальону щедрые чаевые.

Уже дома, выслушав больше дюжины подколов от Роуди и остановив мозговой терроризм Вижна на тему добра и зла, любви и ненависти и «Полковник Роудс, будьте добры, прекратите оскорбительно извращать фамилию мистера Старка», Тони решается вскрыть конверт, предварительно плеснув себе виски примерно на два пальца.

Вскрывает и старательно борется с желанием разорвать его на кусочки.

«Дорогой Тони,

Надеюсь, что жизнь у тебя постепенно налаживается. Как состояние Воителя? Передавай привет ему, да и всем Мстителям, с которыми имеешь связь. Я говорю о Торе и Беннере, конечно, потому что остальным я уже разослал подобные письма.

Что я хочу сказать: вы были правы и мне пора на покой. Уже вздохнул с облегчением? Надеюсь на это. Я поговорил с Т'Чалла, и он согласен выделить еще одну криокамеру. Для меня. Можешь с удовольствием продолжать звать меня Капитаном-Сосулькой, потому что... Ты знаешь мои мотивы. Я его уже один раз потерял.

По прошествии многих лет я понял, что мое место быть рядом с ним, что через все мы должны пройти вместе. Почти как в былые времена. Так что, поздравляю, Тони. Мир на время избавился от двух суперстаричков из двадцатого века, которые были вам только занозой в заднице.

Но перед прощанием я бы хотел тебя попросить кое о чем. Я знаю, что мы через многое прошли, а прошедший месяц был вообще огромной катастрофой, но я хочу верить, что я могу тебе доверять. Могу ведь, Тони? Свой новый адрес я вложу на отдельном листке, но свою просьбу озвучу здесь.

Я знаю, что ты винишь Баки. Поверь, он сам себя винит, он знал Говарда почти так же хорошо, как и я. Дай нам знать, когда появится возможность «излечить» его, вытравить Гидру из его головы. И разбуди нас.

Клятвенно заверяю, что отойду от дел, поселюсь в тихом местечке без телевизора и радиопередач. Слово Капитана Америка.

Я был рад с вами поработать, быть одним из Мстителей. Это многое для меня значило. Но теперь мне надо быть рядом с ним, поэтому прощайте. На неопределенный срок.

Надеюсь, вы не будете слишком убиваться.

Стивен Г. Роджерс»

С заднего двора слышится заливистый смех малыша Паркера, в гостиной шумит телевизор, а Тони горько усмехается и понимает, что «на два пальца» это явно маловато.

@темы: рукоблудство, Первый мститель, Баки/Стив, мое, да неужели, фанфикшн, redbastarchew's, завершен

---

Название: Без названия

Автор: я

Фандом: Первый мститель

Пейринг: Баки/Стив

Рейтинг: PG-13

Жанр: слэш, флафф, ER

Размер: <1000

Дисклеймер: более, чем стандартный

АУ по отношению ко всему, Стив и Баки живут вместе, романтика, любовь и щенята

За окном стояла совершенно обычная погода: ни ветра, ни дождя, даже солнце не светило ярко на голубом небе, наоборот, стыдливо пряталось за рваными облаками, похожими на обрывки дешевой неплотной бумаги.

Посылка обнаружилась рано утром.

Стив тогда как раз собирался на пробежку по периметру Гайд-парка, шесть утра, самое время для легкой физической нагрузки. «Двадцать километров? Двадцать?! Кэп, – как всегда громко начинал Сэм, присоединяясь к нему почти в самом конце, – тебя точно не механизировали? Айл би бэк, и все такое?» Стив обычно смеялся, чуть наклоняя голову и разминая плечи. Что, двадцать километров? Он даже не вспотел.

Но картонная коробка стандартного почтового размера стояла прямо на пороге, и не было сомнений в том, что она предназначалась именно ему. Как и в том, кто отправитель.

Листок, вырванный из дешевого блокнота с Hello, Kitty, был прилеплен к коробке с помощью пережеванной автоматной жвачки, а сама записка содержала в себе наилучшие пожелания, агитацию к безопасному сексу и «Я в курсе, как ты боишься ответственности вне своего голубого трико, Стив, но вашим отношениям пора перейти на новый уровень. Не благодари. Нат.» Не то, чтобы Стив собирался это делать, особенно не зная, что его поджидает внутри этой коробки.

Или кто?

В коробке что-то (или кто-то?) шевельнулось и заскреблось, издавая тихий скулеж, и Стив внезапно понял, что пробежка отменяется. Надо было как-то пронести благородный подарок от Наташи в дом и не разбудить Баки, а так же придумать, как объяснить ему, что с сегодняшнего дня у них в доме обитает щенок. В том, что это щенок, Стив уже не сомневался, конечно он успел подглядеть это в отверстия, любезно оставленные животному для воздуха.

Дома было тепло и пахло овсяным печеньем, оставшимся с прошлого визита Шерон – почему-то Баки рвался готовить его для каждого гостя. Шторы были плотно занавешены и из спальни доносилось шумное сопение Барнса, значит, скоро проснется. Часы на стенах показывали всего лишь пятнадцать минут седьмого, и Стив старался вести себя как можно тише, осторожно прокрадываясь на кухню с коробкой.

– Тихо-тихо, – умоляюще прошептал Стив, вызволяя щенка из заточения. Дождавшись, пока тот тщательно вылижет ему лицо, он внимательно осмотрел коробку, обнаружив в ней миску и пару резиновых игрушек. Щенок вновь привлек его внимание, нечаянно заехав лапой прямо в рот. Он был здоровый и упитанный, короткая палевая шерсть лоснилась, уши трогательно висели и казались больше головы, а из раскрытой пасти вывалился замечательно розовый язык, с которого все еще капала слюна. Стив усмехнулся: – Просто красавчик.

Щенок вновь счастливо замахал хвостом, вынуждая выпустить его из рук, и уже на земле радостно поцокал когтями в направлении стола, принюхиваясь. Стив еще несколько секунд умильно смотрел ему в след, а потом решил заглянуть в холодильник в поисках вчерашней жареной курицы. Остатки были успешно найдены и немного подогреты, а после предложены в качестве угощения новому постоянному гостю. Ну, Стив действительно надеялся, что Баки разрешит его оставить.

К слову о Баки, который, судя по шороху одеяла и звонким шлепаньем тапок о деревянный пол, уже заправил постель и шел умываться. Стив и щенок переглянулись.

– Ты славный, ты ему понравишься, – успокаивающе сказал Стив щенку, которого очевидно симпатия второго будущего хозяина волновала намного меньше, чем мясо у него перед носом. Стив вздохнул и задвинул пустую коробку в угол, собираясь заняться завтраком, так как все равно не пошел на пробежку.

Шесть тридцать, и Баки заходит на кухню, отчаянно зевая и правой рукой почесывая короткостриженный затылок. На щеке остался след от подушки, и Стив невольно улыбнулся, ненадолго отвлекаясь от жарящегося бекона.

– Доброе утро, – поприветствовал он Баки, выливая смесь яиц с молоком на раскаленную сковороду. – У нас гости.

– Доброе. Где? – Баки оглянулся и заметил щенка, стащившего гостевой тапок. – Наташа?

– Именно, – расплылся в улыбке Стив. – Вот там на столе записка. Почитай, посмеешься.

Баки поднял записку и усмехнулся.

– «Поздравляю с годовщиной семейной жизни. Никак не пойму, почему вы на своих безымянных пальцах все еще не носите колец, – Америка страна свободная, тут уже давно все разрешено». Стив, где мое кольцо? – заржал Баки.

Стив скривился.

– Зачем тебе? Мы и так юридически все закрепили.

– Но Наташа не знает, – ухмыльнулся Баки.

– Поверь, уж она-то давно все знает. Дразнит, как всегда, вот, щенка подарила, уж не знаю, что делать.

– Он славный, мне нравится. Лабрадор?

Стив посмотрел на щенка.

– Поверь, я ему говорил то же самое. Я не эксперт в собаках, это ты обычно ни одной дворняги не пропускал, – Стив выключил плиту и достал тарелки. – Спроси Наташу, она в любом случае лучше знает родословную этого щенка.

– «Этого щенка», – поморщился Баки. – Если мы его оставим, то нужно имя.

– А мы его оставим?

– Ну я же ни одну дворнягу не пропускаю, – засмеялся Баки, обнажая ровные белые зубы. – Почему бы и не оставить? Я уже давно от дел отошел, сижу дома, как домохозяйка, – на это заявление Стив громко хохотнул. – Заткнись, Стиви.

– Я молчал, – дрогнувшим голосом сказал Стив.

– Нихрена ты не молчал, – закатил глаза Баки и продолжил: – Я буду за ним присматривать, когда ты со своей командой мечты будешь надирать задницу очередному плохому парню.

– Ты тоже можешь стать частью «команды мечты», – вздохнул Стив, уплетая омлет. Странно, он сегодня пропустил пробежку, но проголодался еще сильнее.

Баки округлил глаза.

– А кто будет присматривать за Джеком?

– Каким Джеком? – озадаченно спросил Стив. Баки кивнул на щенка. – Серьезно, Джек?

– Почему бы и нет? – Баки пожал плечами. – Джек прекрасное имя, к тому же замечательно...

– Заливаешь, Бак. За дурака меня не держи, – усмехнулся Стив. – Опять ты со своим фанатизмом по Джеку Николсону.

– Но-но! Он прекрасно сыграл в «Сиянии»!

– Да кто ж спорит, кто ж спорит, – покачал головой Стив, заканчивая есть. – Пусть будет Джеком.

– Нам же надо сделать ему прививки? А коврик купить? Или лучше домик маленький? Стив, эй, Стив, – Баки подсунул Стиву тарелку.

– М-м-м?

– Как вообще за собаками ухаживать?

Стив засмеялся, опустив голову.

– Разберемся.

Баки на секунду притянул его за талию к себе и коротко поцеловал в губы.

– А кольцо ты мне подаришь? – и громко засмеялся, молниеносно уворачиваясь от кухонного полотенца. Стив не выдержал и засмеялся сам, на секунду думая, что если Баки так хочет кольцо, то он вполне может его подарить.

«Надо все же ограничить его общение с Наташей,» – решил Стив, заранее понимая, что ничего у него не выйдет. В любом случае, щенок и правда был неплохим подарком.

@темы: рукоблудство, Первый мститель, Баки/Стив, мое, да неужели, фанфикшн, redbastarchew's, завершен

---

День независимости

Я! Это! Сделала! Господи, помилуй. Я полгода писала эту хрень, но я это сделала! Вуху! Поздравьте меня. Хлоп-хлоп.

Название: День независимости
Автор: я
Фандом: Первый мститель
Пейринг: Баки/Стив
Рейтинг: NC-17
Жанр: pwp, слэш, скинни!Стив
Размер: >3000 слов
Дисклеймер более, чем стандартный.
Саммари: О пирожных, бутылке рома, смятых подушках и, конечно же, Америке. А также невероятной любви ко всему этому.

не бечено :с

Стиву почему-то пахнет ягодами.

Они стараются вести себя тихо, будто кто-то действительно может их услышать в эту ночь, когда фейерверки разрывают ночное небо, освещая город миллионами ярких огней. Грохот стоит неимоверный, но Стив все равно закусывает накрахмаленную наволочку, почти не сдерживая тихий скулеж. Они оба пьяны, но ему кажется, что вот эту ночь он запомнит навсегда.

И пусть кто-то попробует забрать ее у него.

Баки как обычно заваливается к нему под вечер с парой пирожных из кондитерской на пару улиц ниже, да с целехонькой бутылкой рома подмышкой. Где достал – непонятно. «Четвертое июля, Стиви, – громогласно объявляет он, с жалобным звяканьем ставя бутылку на стол. – Сегодня можно достать что угодно!» И Стив задумчиво улыбается, с неким трепетом рассматривая профиль своего дорогого друга. Улыбается и Баки, смеясь громко, подмигивая весело, держа в руках крепко и очень-очень тепло, так, что Стив мог позволить себе немного фантазий. Невинных, незначительных, ведь он и не претендует ни на что, но так хочет, чтобы Баки сжимал его чуть сильнее, чуть смелее, может быть, чуть ниже...

Стив всегда открещивался от таких мыслей, потому что это неправильно, потому что они друзья, а друзья этим не занимаются, нет. Проблема была в нем, он знал это, потому что Баки – не такой. У Баки были Мэнди, Дороти, Мэри, Бэкки, Элизабет; и уж точно ему никогда не хотелось, ну, его, Стива, потому что Стив не румяная здоровая девчушка, с широкой улыбкой и раскрасневшимися щеками. Стив никогда не станет ему гибкой и воздушной партнершей в танцах, наоборот, он все испортит и как всегда запутается в своих костлявых конечностях. Ну конечно же он не нужен был Баки вот так, вот в таком смысле.

Поэтому сейчас, прямо сейчас, когда бутылка уже давно открыта, а они оба сидят так близко друг к другу, Стив с горячими щеками старается отогнать все свои пошлые и неуместные мысли. Он неконтролируемо краснеет и тяжело дышит от этой кошмарной, но такой недостаточной близости, и какое облегчение, что все можно списать на выпивку. Всегда бы так.

– Эй, Стиви, ты чего? – взволнованно спрашивает Баки, наконец замечая его состояние. Трудно не заметить, когда рядом с тобой кто-то хрипит и трясется, – с какой-то обреченностью думает Стив, нервно уворачиваясь от руки друга. – Ох, тебе явно больше пить не надо.

«Да не пил я, не пил! – хочется кричать Стиву. – Это все ты, всегда ты!» И обидно, до слез обидно, когда Баки понимающе улыбается и хлопает по плечу, так и хочется сказать, что да ничего тебе не понять, что ты возомнил о себе вообще. Стиву надоело так жить, сплошное мучение, когда в горле ком, а руки трясутся, и сказать нельзя, но так хочется, так необходимо сказать. И он опускает голову, сжимая в тонкую линию свои дрожащие губы, качает головой, мол, не надо, Баки, все нормально, только не лезь.

Баки, черт подери этого Баки, с участием закидывает руку на плечо, прижимая Стива к своему теплому боку. Хреновая помощь, Бак, – так и хочется сказать Роджерсу, и он пытается вырваться, отчаянно и как-то безнадежно, он же понимает, сам понимает, что слабее, что ничего все равно не выйдет. У него никогда ничего не выходит. Баки только сильнее притискивает его к себе, и Стив затихает, чувствуя как поперек горла встает горький комок, из-за которого вдруг разом стало трудно дышать. Это не астма, даже близко не похоже, но слезы скапливаются в уголках глаз, а нос забивается влагой, и Стив никогда еще не чувствовал себя настолько униженным.

Он не плакал, когда его избивали в подворотне, около ресторанчика, в тупике и даже на заднем дворе его художественной школы. Он не плакал, когда ему плевали в лицо, выкручивали пальцы, волокли за волосы. Он всегда считал себя сильнее этого, он считал, что слабого тела ему уже достаточно, не хватало еще слабого духа. Но разве сейчас что-то докажешь?

– Стиви, Стиви, Стиви... – безостановочно шепчет Баки, поглаживая его по волосам. От этой ласки Роджерсу все больше хочется разреветься в голос, только вопросов после этого будет еще больше, чем ответов.

Как будто сейчас у него есть ответы.

– Хэй, тш-ш-ш-ш, – ласково улыбается Баки, пытаясь приподнять лицо Стива. – Ты чего?

– Мне нельзя пить, – вымученно говорит Стив, старательно держа глаза закрытыми. Нос забит совершенно, щеки горят, и теперь Баки увидел его в таком состоянии. Стыд-то какой.

– Почему ты напряжен?

О, он не просто напряжен, он дрожит в руках Баки, судорожно дыша.

– Хэй, Стиви, я с тобой до конца, слышишь? – Баки говорит что-то еще, но Стив уже не слышит. Пресловутое и сопливое "до конца" внезапно подарило надежду, а еще Баки держит так крепко и так нежно, но Стив не может решиться...на что? На что он не может решиться?

Стив мотает головой.

– Ты не поймешь.

– Я твой друг, – непонимающе хмурится Баки, и Стиву так хочется разгладить пальцем эту складку между бровей.

– Ты не будешь им, – как-то отстраненно произносит он, горько поджав губы. Ведь не будет, нет.

– Я с тобой до конца, – а он упрямый, и Стив смеется немного истерично, захлебываясь звуками, пока Баки хмурится все сильней. Стив думает, что, может быть, ему терять то и нечего. Он быстро подтягивается в кольце рук и, не давая себе шанса передумать, вплетает пальцы в каштановые волосы и касается губами губ.

Точка невозврата.

Внезапно Стив сам себя пугается и резко отшатывается, разрывая даже не поцелуй – прикосновение. Он выпутывает руку из волос Баки и собирается встать – уйти, не важно куда, совсем не имеет значения, – но Баки... Баки его не пускает, держит за худое запястье и притискивает к себе, теплыми губами накрывая его рот. И Стив не верит, Стив плотнее сжимает губы, так, что не протиснуться, глаза не закрыты, однако он все равно ничего не видит и не осознает.

Хотя нет. Есть кое-что.

Баки его целует. Бережно и нежно, терпеливо оставляя короткие поцелуи в уголках губ, и Стив робко кладет ему руки на плечи, закрывая, наконец, глаза. Он не знает, что делать, поэтому так и сидит в напряжении, кровь шумит в ушах, а сердце тяжело бьется в груди, причиняя настоящую боль. Баки осторожно затаскивает его себе на колени и кладет широкую ладонь на затылок, пропуская через пальцы густые светлые волосы, лижет и кусает губы, и Стив нервно выдыхает, крепче сжимая пальцы на плечах. Кажется, Баки только этого и ждал, он скользит языком в рот Стива, прижимая его к себе, и Роджерс просто не может заставить себя поверить, что все происходит на самом деле.

Гребаное Рождество в июле.

Щетина колется, широкие ладони забираются под футболку, но Стив почти не обращает на это внимание: он чувствует мягкие губы на своих, наконец-то, как же долго он этого ждал. Даже если это сон, – думает Стив, – даже если это сон, то он совсем не хочет просыпаться.

– Стив... – выдыхает Баки, разрывая поцелуй. Трется носом о его щеку, оставляет невесомые поцелуи и теснее прижимает к себе, утыкаясь лицом прямо в изгиб шеи. Вдыхает запах.

У Стива кружится голова от этой нежности, от этого щемящего чувства, когда нервы накалены до предела, но близость другого человека одновременно успокаивает и подпитывает сумасшедший жар, заставляющий колени подгибаться. Безумие, чистое и настоящее; Стиву хочется вопить от счастья, грудь словно распирает от лишнего воздуха, и он смеется — нервно и немного натянуто, бессознательно притискиваясь к теплому телу.

Он почти задыхается.

– Баки, – шепчет Стив, целуя прямо за ухом, – Бак...

– Ты пьян? – бормочет Баки. – Пожалуйста, скажи мне, что не пьян.

– Господи, нет, – Стив безбожно врет, потому что здесь, в этой комнате, они оба пьяны настолько, что кружится голова, не хватает дыхания, а руки трясутся, но виной всему не алкоголь. Совсем нет.

Баки снова его целует, почти нежно, с мягким напором раздвигая красные и влажные губы, Стиву кажется, что из комнаты кто-то выкачал весь воздух – а может из него? – в голове шумит, а сердце испуганной птицей бьется в груди. Но черта с два он откажется от этого, будучи хоть еще тысячу раз на грани асфиксии. Зато какой.

Ладони Баки под футболкой обжигают, и этот жар волной расходится по всему телу, кровь приливает к щекам и паху, но Стиву уже не стыдно. Стиву бы добраться до своего. И он ерзает нетерпеливо, вызывая смешки, но он не боится быть смешным, не теперь, когда хочется, так сильно хочется, когда ждал так долго, что пора бы уже сойти с ума. Ему кажется, что безумие уже протянуло к нему свои скользкие пальцы, но мысль не задерживается надолго, она выскакивает из головы, когда Баки принимается кусать его шею.

Это больно, достаточно для того, чтобы Стив вскрикнул, но вместо боли приходит тепло, и он не уверен, в чем именно дело: в крови ли, прилившей к укусу, или в осознании, что Баки делает его своим. Теперь уже точно. Стив тяжело дышит, но вряд ли виной всему астма, просто воздуха нет, просто кружится голова от всего, но больше от ощущений. Ошеломляющих, восхитительных, оглушающих. Но они все еще в одежде, и она как никогда раньше неприятно скользит по коже, раздражая все нервные окончания.

Он все еще не может поверить в реальность происходящего.

Баки никогда не мог похвастаться терпением, особенно не теперь, тем более он и сам себя долго сдерживал. Трудно держаться, когда Стив, хрупкий и бесконечно храбрый Стив, сейчас в его руках, прижат к нему, ладони скользят по нежной коже, растягивая застиранную футболку. Под губами кожа, соленая от пота, а запах сводит с ума, хотя что сейчас не сводит, он давно уже безумен, он давно желает больше, чем у него есть.

Больше, чем у него будет.

Он отрывается от призывно выпирающих ключиц и пытается взять себя в руки, не отрывая взгляда от Стива. Господи, какой он красивый сейчас, просто сил нет держаться, мозг будто выключается разом, оставляя голые животные инстинкты, ему хочется брать, иметь, обладать, но это же Стив, такой чистый и неопытный. Баки будет корить себя всю жизнь. Но не сейчас.

Сейчас он хочет полностью наслаждаться этим: вкусом Стива, запахом его волос, его короткими стонами и просящими всхлипами. С каждой минутой хочется все больше и больше, Баки сдерживает себя на пределе возможностей, когда тормоза уже почти слетают, но продолжают держаться на пресловутых соплях и обещании, продиктованном благородством. Почти смешно.

Баки с трудом отстраняется от алых, опухших, влажных и таких сладких губ Стива, и заранее жалеет о том, что собирается спросить.

– Стив, я... – он выдыхает это ему прямо в рот, едва сдерживаясь. – Пока не поздно... Ты можешь...

– Молчи, я знаю...на что иду, – Стив зло кусает его за нижнюю губу, и Баки отпускает себя полностью, теперь уж точно. Ну знает же, не маленький мальчик, значит можно, можно многое, можно почти все.

Подхватить под ягодицы, приподнять, перевернуть, подмять под себя – и вот уже они валяются на полу в одеялах, яростно терзая губы друг друга. Не таким должен быть первый раз, думает Баки, не таким, но как же сложно. Как же сложно терпеть, не торопиться, когда мечтал, наверное, всю жизнь, жалел. Какое к черту терпение, когда впалая грудь так часто вздымается под ним? Как можно спокойно смотреть на румянец, расползающийся по бледной коже? Баки и не смотрит, он трогает, щупает, надавливает, забирается пальцами под тонкий хлопок футболки, впитывает в себя дрожь напряженного хрупкого тела, и голову просто сносит от щемящего чувства. Нежность? Разумеется. Любовь? Абсолютно.

Баки оставляет его губы в покое и снова переключается на шею, освежая цепочку укусов, засосов, широко проводит по ней языком, наслаждаясь соленым привкусом нежной кожи. Стив жмурит глаза так сладко, смело кладет руки на талию Баки и резко проводит ими вниз, большими пальцами подцепляя жесткие шлевки штанов и слегка стягивая их вниз. Ему очень хочется стащить их с Баки совсем, но он не решается.

Зато решается Баки, стягивая со Стива футболку, он пальцами очерчивает ребра и оставляет горячий поцелуй в центре солнечного сплетения. Время идет, но они оба не замечают его течения, лениво и нежно обмениваясь поцелуями, потираясь кожей о кожу, и Стив даже не понимает, в какой момент они оба остались без одежды. Он чувствует, что почти задыхается от чувств, от нежности, от крышесносного ощущения тяжелого тела прямо на себе. Как же долго он мечтал о чем-то подобном, и, о боже, он любит Америку за этот день, за этот праздник, за Баки, его губы на шее, за его руки, спустившиеся прямо на ягодицы. Ощущение новое, но ему уже нравится.

– Перевернись, – отрывисто шепчет Баки, невесомо касаясь губами скулы Стива.

Стив заторможенно кивает и делает так, как ему было сказано. Нотка страха тут же подавляется бешеным желанием и неверием – сейчас все и произойдет, сегодня. От этого Стиву хочется смеяться и смеяться, счастливо, надрывая голос, до болей в груди, потому что ожидание этого стоило, того, что еще не случилось, но скоро будет. Вот прямо сейчас. Баки медленно тянет его бедра на себя, заставляя приподняться в коленях, и Стиву немного стыдно от своей открытости и безрассудства. Он дергается, когда Баки обводит широкими ладонями его ягодицы, разводя их в стороны, открывая его еще больше, делая еще беззащитнее. Стив чувствует его взгляд, не может не чувствовать, и от этого краснеет еще больше, хотя, казалось, что больше уже невозможно.

Возможно. Еще как возможно, особенно когда влажный язык проходится по расселине вверх, задевая мягкие складки. Стив издает вымученный стон, руки не держат, и он падает грудью прямо на пол, пряча горячее лицо в ладонях. Баки-Баки-Баки. Что же делает этот Баки? Стиву стыдно, мучительно стыдно за свою реакцию, за то, что Баки лижет его прямо там, за то, что ему все это нравится. Он непроизвольно подается бедрами назад, прямо на язык, раскрываясь, а Баки широким движением языка ведет обратно, собирая пот и собственную слюну. Стив очень хочет попросить его остановиться, потому что это слишком, настолько слишком, что он не может произнести ни слова, лишь издает приглушенные стоны и тихий скулеж. Язык Баки кружит около сфинктера, надавливая, почти проникая, и Стив, зажмурившись, шепотом повторяет просьбу прекратить, потому что это стыдно, Баки, там же грязно, что ты вообще делаешь, Баки...

Пальцы цепляются за накрахмаленную наволочку подушки, и Стив думает, что он пьян, что пары глотков слихвой хватило, чтобы снести крышу окончательно, потерять связь с реальностью, что это невозможно, чтобы Баки – Баки! – вылизывал его прямо там. Стив стонет, тихо, едва слышно, но ему стыдно до пылающих кончиков ушей, и он закусывает всю ту же наволочку, чтобы немного приглушить звуки.

За окном громыхают салюты – ох уж этот День Независимости, – и Стив бесконечно любит Америку за этот праздник, за Баки, который рядом с ним, за его пальцы, которые уже в нем, глубоко проникают, доставая глубоко, жарко. Стив пропустил этот момент, но ему не жалко, главное запомнить все сейчас, не забыть, записать на подкорке, потому что Стив не уверен, повторится ли все это снова.

Баки растягивает его медленно, нежно, целуя в шею, губами пересчитывая позвонки. Он руками гладит это тонкое, совсем неуклюжее тело, но такое мягкое и сладкое, и такое его, что ему хочется сжать его крепче, прижать к себе, врастить в себя и не отпускать. Но не получится – Стив же такой маленький и хрупкий, с ним нельзя грубо, и Баки не будет.

Он честно постарается.

Он честно постарается, но терпеть уже выше его сил, а Стив уже такой открытый, смущенный, принимающий, а главное – расслабленный и неосознанно просящий; такой, каким Баки его и представлял в своих влажных мечтах все это время. Он готов, – думает Баки, бережно поглаживая аккуратные ягодицы, – под меня готов. Под Джеймса Бьюкенена Барнса. Он готов застонать от одной мысли, но стонет не от этого, а от ощущения тугих мышц, медленно растящивающихся на головке его члена, и сдавленных всхлипов Стива. Капли пота собираются на его спине и скользят вниз, даря щекочущее ощущение, а Баки слишком занят тем, чтобы сдерживаться, медленно протискиваясь миллиметр за миллиметром в горячее тело. Он как никогда понимает – спешить нельзя; он с потрясающей ясностью осознает, насколько высокое доверие было ему оказано. Осознает и мысленно клянется никогда это самое доверие не предавать.

Член уже до конца в нем – Стив чувствует, как бедра Баки прижались к нему. Член уже в нем, и Стив жмурится от боли, потому что Баки большой, твердый и горячий, и это просто невыносимо. Он хнычет и слегка дрожит, но готов терпеть сколько угодно, потому что Баки хорошо. Значит, и ему тоже.

Он видит, как напрягается спина Стива, видит, как слишком отчетливо проступают вены на его руках, сжатых в кулаки. Видит и стыдится самого себя: за боль Стива и собственное наслаждение. Баки собирается исправить это, подхватывая Роджерса под живот, одной рукой начиная ласкать вялый член, а другой – легонько массировать напряженные мышцы. Стиву становится чуть легче, он перестает дрожать, и Баки на пробу смещается, чутко ловя любое изменение.

Но Стиву хорошо.

Не столько в физическом плане, сколько в психологическом, потому что он знает, что это Баки внутри. Что это Баки терпеливо ждет, когда ему станет легче. Что это Баки осторожно надрачивает ему, что это его пальцы прижимаются к животу так, что Стив еще ярче ощущает член внутри себя. Ярче, четче, восхитительней. И никакая боль не сможет прогнать это ощущение – пьянящее, долгожданное, каким он его не мог представить даже в самых смелых своих фантазиях.

Он все еще сжимается, когда Баки начинает осторожно двигаться в нем, но постепенно боль отходит на второй план, смещаясь восхитительным букетом ощущений: грудь, прижатая к его спине, руки, ласково поглаживающие его живот и бедра, губы, которые нежно целуют его в шею, прямо под линией роста волос. Баки. Все время только Баки-Баки-Баки. Крышу сносит капитально, и Стив не может понять: это фейерверки разрываются в ночном небе или так сильно бьется сердце в груди?

Время будто замирает, растягивая момент их абсолютной близости. Стив закусывает накрахмаленную наволочку, и мысли напрочь вылетают из головы, полностью сменяясь ощущениями. Ему горячо, душно и липко, но вместе с тем так хорошо, просто волшебно, по коже пробегают мурашки, а по венам струится какое-то особенное тепло, от которого не на шутку захватывает дух.

И все предохранители сгорают.

Баки больше не может сдерживаться – не когда Стив так одуряюще пахнет, так восхитительно раскрывается и так отчаянно подается бердами назад. Не может. И не будет. Он крепко обхватывает руками бедра Стива, интенсивнее насаживая его на себя, и громко стонет, утыкаясь носом Роджерсу в загривок. Лижет и кусает, оставляя красные отметины, которые будут еще долго сходить. Впивается пальцами в ягодицы, накрывает собой так плотно и держит так крепко, так, что Стив никогда бы не сбежал. Да и мыслей таких не было.

Мыслей вообще никаких нет.

Этот момент абслютного единения только для них. Только Баки знает, как сладко сжимается Стив в предоргазменной судороге, как скрипит ткань под его ногтями. И только Стив знает, как тихо и чувственно Баки шепчет его имя, как срывается его дыхание и как замечательно-хорошо он ощущается внутри, когда его руки ласково обнимают хрупкое тело. Он не может поверить своему счастью, бережно откладывая каждую крупицу этого вечера в памяти.

И уже лежа на сбитых подушках и приводя в порядок дыхание, каждый клянется, что это навсегда. Они обещают, что, что бы ни случилось, они всегда-всегда будут вместе.

– Потому что я с тобой до конца, Стив.

– Потому что ты – мое все, Баки.

Шел 43-й год. На календаре было четвертое июля, и Стив окончательно полюбил этот праздник.

А еще больше – Баки.

@темы: рукоблудство, Первый мститель, Баки/Стив, мое, да неужели, фанфикшн, redbastarchew's, завершен

---

Выжившие

Вообще, этот фик лежит на фб еще с конца августа прошлого года, но – внезапно! – я вспомнила о том, что забыла его сюда перенести. Так как я предпочитаю все же скидывать всякий свой мусор сюда, то... Ну, собственно, вот и он.

Название: Выжившие

Автор: я

Фандом: Ганнибал

Пейринг: Ганнибал/Уилл

Рейтинг: PG-13

Размер: <1000 слов (ориентировочно. я не считала)

Дисклеймер: самый обычный

Своеобразное дополнение к концовке сериала. Просто читайте дальше.

Первое, что он чувствует после удара об воду, – тихий гул в ушах. Его тело ноет, кричит от боли, а воздух медленно выходит из полуприкрытых губ. Он искренне надеялся, что убьется о камни или столкновение с водой лишит его сознания. Хотя бы так.

Он считает, что это нечестно.

Уилл никогда не завидовал утопленникам, вместо этого испытывая какое-то особенно горькое сочувствие, насколько вообще может сочувствовать Уилл Грэм. Почти смешно.

Тело болит, колючий холод пробирается под кожу, иглами вспарывая свежие раны, а от недостатка воздуха хочется жить.

Чувство почти незнакомое.

Он помнит, что где-то здесь должен был быть доктор Лектер – видимо вода выбила их из ослабевших рук друг друга. Ему плохо от потери крови, но безумная мысль оставить все и выбираться без доктора губится на корню. Как он и хотел – у Уилла больше никого не осталось.

Или не осталось Уилла?

Глаза с трудом фокусируются в темных водах Атлантики, и Уиллу приходится сделать по меньшей мере пять оборотов вокруг своей оси, чтобы увидеть темный силуэт, медленно приближающийся к нему.

«Акула», – думает Уилл и с горечью понимает, что не ошибся, когда измученное лицо доктора Лектера перестает расплываться во тьме. Они кивают друг другу, и Уилл с ужасом понимает, насколько они похожи. Стали. Теперь.

Стараясь пробраться сквозь толщу воды он думает, что действительно хочет этого. Что сегодня доктор Лектер окончательно избавил его от надлома, просто сломав по сгибу и отбросив ненужную часть. Сейчас Уилл впервые думает, что стал чем-то нужным. Цельным с кем-то.

Он не оборачивается, не ищет его взглядом, это ведь такая бесполезная трата сил и энергии, он чувствует его присутствие рядом с собой и уверенно плывет вверх.

Ему кажется, что стоит ему оказаться на поверхности, как он передумает.

Поэтому он стремится плыть быстрее.

Он думает, что никогда не хотел жить так сильно, в этот раз он борется за жизнь самостоятельно и оттого отчаянно. Судорожно проталкивая в легкие кислород, надрывно откашливаясь, он уверен, что новые мысли и желания останутся с ним, как и доктор Лектер, вынырнувший по правую руку от него.

До берега метров сто – им очень повезло, что они не разбились, думает Уилл и смеется, глотая соленую воду. В лунном свете она также черна, как и кровь на его руках, и он думает, что бы было еще метафоричней, если бы они все-таки встретили здесь свою кончину.

«Это было бы...театрально», – решает Уилл, широкими гребками рассекая водную гладь. Ветра нет, оттого нет и волн, поэтому плыть становится легче даже с колотыми ранами в груди.

Соль забивается в раны, вместе с другими чувствами он вдруг остро ощущает боль и усталость. Он потерял слишком много крови? Легкие жжет. Он чувствует потребность плыть, с каждым движением становиться ближе к каменистому берегу. Он слышит плеск рядом – ему не надо убеждаться, что это доктор Лектер, между ними теперь новая, по-настоящему особенная связь. Единственное, чего Уилл не знает, это почему он продолжает обращаться к нему официально. Даже в мыслях. Особенно. От холода сводит мышцы и зубы, но упрямое желание жить подстегивает его плыть дальше.

Ногти ломаются, каменная крошка забивается прямо под них – кто же знал, что изнеможденному телу будет так трудно выбраться на берег? Но он забирается первым, приваливается к ближайшему валуну и пытается отдышаться, чувствуя как мокрая рубашка противно облепила тело. Он не подает руки доктору Лектеру, он с ним не говорит, едва ли на него смотрит. Но он его чувствует рядом с собой, прижавшегося к плечу и мелко дрожащего.

Или это Уилл дрожит?

Он смотрит на небо, на яркую луну и вязкие чернильные облака. Он думает, что устал думать и в кои-то веки хочет просто отдохнуть и жить, не задумываясь о последствиях. Но он никак не может выбросить из головы то, что сказал Красному Дракону.

Он просил изменить Ганнибала, а переродился сам.

– Если это то, чего вы хотели, доктор Лектер, – начинает Уилл.

– Ганнибал, – глухо поправляет доктор, кривя окровавленные губы.

– Ганнибал, – соглашается Уилл, не в силах пошевелиться. – В таком случае, нам надо перестать цепляться за смерть.

– Это наше Восхождение, Уилл. Мы умерли, но остались живы. Я и ты.

– Мы выжили, – проговаривает Уилл, а потом горько и нервно смеется, ощущая, как кровь струится из открытых ран.

Мы выжили.

Всему миру назло.

@темы: рукоблудство, Ганнибал, Ганнибал/Уилл, мое, да неужели, фанфикшн, redbastarchew's, завершен

---

С широко закрытыми глазами

Пожалуй, я не хочу, совсем не хочу выкладывать это на фб, но терять текст ой как не хочется. Настал тот момент, когда я стала писать для себя, а не для кого-то другого.

Название: С широко закрытыми глазами

Автор: я

Фандом: EXO K/M

Пейринг: Чанёль/Кёнсу

Рейтинг: PG-13

Размер: 1571 слово

Дисклеймер: все стандартно

AU, где Кёнсу – слабовидящий из-за недавно приобретенной травмы, а Чанёль – его парень, который помогает ему не сорваться в отчаяние.

За окном – поздняя осень, то время, когда листья уже давно опали и превратились в пожухлую слякоть под ногами, дождь заливает неделями, а ветер безжалостно воет за окном, яростно раскачивая оголённые деревья. В такие дни всё вокруг слишком лениво, чтобы пытаться выйти на улицу или пригласить друзей к себе домой. В такие дни единственной потребностью остаётся чашка горячего чая, плотно занавешенные окна и толстая, очень интересная книга в твердом переплёте, зачитанная до последней запятой ещё в предыдущую осень. И до неё тоже.

На часах уже примерно час дня, сквозь тонкие шторы пробивается тусклый свет, мутным пятном отображаясь на сетчатке, а за окном все так же шумит дождь, тяжелыми каплями разбиваясь о подоконник. Погода не подводит, из года в год радуя своей постоянностью. На улице, если верить термометрам и интернету, стоят стабильные плюс пять градусов по Цельсию и в ближайшую неделю никуда уходить не собираются. До Кёнсу потягивается в кресле и осторожно встаёт, автоматически выставляя перед собой правую руку. Маленькими шажками проходит вперёд, где, по его воспоминаниям, находится шкаф с небольшими полками, на которые он в своё время любил составлять книги, выписываемые ещё на почте, во времена его лихого студенчества. Когда-то он смело мечтал о том, что обязательно прочитает всю свою коллекцию, игнорируя едкие слова Чанёля о том, что они навсегда останутся отличными пылесборниками в пределах его квартиры. Что бы он понимал.

Кёнсу осторожно дотрагивается до корешка какой-то из книг, медленно ведя кончиками пальцев по тиснёным буквам. Шекспир. Этот экземпляр уже довольно долго хранится у него, ещё с его двенадцатого дня рождения; денег тогда катастрофически не хватало, поэтому родители за бесценок перекупили небольшой томик у одной американской студентки. Он неловко улыбается воспоминаниям о том, с какой растерянностью слушал отца, уверенно говорившего ему о том, что языки знать очень и очень важно, а первой ступенью, разумеется, является чтение по словарю. Кёнсу несколько позже вспомнил о том, что из словарей в доме имеется только корейско-китайский, который в те времена подпирал небольшой кухонный пенал, служа ему самой устойчивой из оставшихся ножек, а с английским ему родители могли помочь только на уровне "хау ду ю ду" и "хэлло, май нэйм из йес". Тем не менее, в свои двенадцать Кёнсу как-то справился, и на следующее рождество уже смог почти без запинки прочитать любимые отрывки из классики британской комедии.

Снова улыбнувшись, он проводит кончиками пальцев дальше, останавливаясь ненадолго у каждой прочитанной книги, бережно лелея каждое воспоминание, хоть как-то связанное с ней. Он чувствует под подушечками знакомую шероховатость тканевой обложки: Фаулз, Чехов, Мураками... Некоторые книги отсюда он никогда не читал, да и вряд ли уже прочтёт, сидя в своём уютном кресле с чашкой чая или стаканом горячего шоколада. Повязку с его глаз сняли ещё полгода назад, с каждым днём трепетно ожидая хоть малейшей положительной динамики. Положительной не было, но, к счастью, отрицательной тоже, и угроза установления абсолютной слепоты над ним уже не нависала. Глубоко вздохнув, он чувствительными пальцами очерчивает небольшой томик и разворачивается, останавливаясь на несколько секунд и прислушиваясь к себе, чтобы понять, где он находится.

За эти месяцы Кёнсу успевает пройти все стадии принятия своего нового положения и теперь слепота лишь изредка его беспокоит, старательно вклиниваясь в привычные бытовые дела. Он овладел шрифтом Брайля, пристрастился к аудиокнигам, наловчился варить себе кофе и ни разу не обжечься, а так же мог спокойно прицепить дугу к шлейке на спине своего лабрадора и не запутаться в своих ногах, нечаянно отдавив лапы собаке. Его дом был завален тифлотехникой*, расставленной на каждом углу, но он не может не признать, что первые месяцы он действительно не мог без всего этого обходиться. Кёнсу справедливо считает, что ещё неплохо справляется.

Чанёль обещал зайти с минуты на минуту и принести необходимые продукты – Кёнсу ещё не решался спускаться в магазин, трусливо ожидая, что кто-то обязательно воспользуется его беспомощностью. Он знает, что заблуждается. Прекрасно понимает, что это не выход. Но часть его всё же пытается уцепиться за повод лишний раз не выходить из дома и не демонстрировать публично свою беспомощность.

Прогулки с Джэ-Джэ не считаются.

Как и прогулки с Чанёлем.

С тех пор, как он очнулся в больнице с перемотанной головой и марлевой повязкой на глазах, только в голосе лучшего друга он не слышал сдавленной и такой лишней жалости, с которой к нему приходили родители, друзья, знакомые. Рядом с ними он чувствовал себя неловко, сам немного поддаваясь их страху и беспокойству, теряя уверенность в себе и веру в будущее. Обычно таким и заставал его Чанёль – неподвижно лежащим на койке, с опущенными уголками губ и опасно дрожащим голосом, когда он привычно поворачивал голову в сторону двери, пытаясь поприветствовать вошедшего. В такие моменты его обычно и накрывало нешуточно, горячие слёзы впитывались в повязку, но некрасиво искривившийся рот и пятнами пошедшее лицо выдавали его с головой. Хоть он и пытался плакать тише.

Чанёль не бросался к Кёнсу с утешениями, не бормотал, что «всё будет хорошо», не давал ложную надежду на восстановление и не жалел. Он просто оживлённо ходил по комнате, что-то тараторя про сегодняшний день, и упрямо не замечал сдавленные всхлипы со стороны кровати. Он пересказывал шутки, пел популярные песни или сочинял свои на ходу, шуршал бахилами или нервно сминал хрустящую букетную обёртку. Иногда он садился рядом и брал за руку, большим пальцем осторожно поглаживая тыльную сторону ладони. Даже в такие моменты он старался не закрывать рта и улыбаться, как всегда широко, хотя не то, чтобы Кёнсу мог это видеть.

А что Кёнсу? Он просто был благодарен.

На всю жизнь.

А пока что Джэ-джэ в прихожей возится с новой резиновой пищалкой, которая, вопреки всему, не действует на нервы, через неплотно прикрытую дверь просачивается сквозняк, заставляя поджимать озябшие пальцы ног, а Кёнсу, уже на кухне, вслепую заваривает чай на две персоны. Иногда он ловил себя на том, что слишком сильно задирает подбородок, пытаясь в темноте нашарить что-то руками, но он прекрасно понимал, как дико это может выглядеть со стороны. Поэтому старательно делал вид, что всё видит.

Даже если дома только он и лабрадор.

Наконец, входная дверь легонько пищит и отворяется, впуская в квартиру шорох полиэтиленовых пакетов и сдавленные проклятья. Кёнсу улыбается, в нетерпении подходя к Чанёлю. Сомнений нет: ключи есть только у него, да и До вряд ли мог спутать его с кем-нибудь другим. Помня о том, что нельзя задирать подбородок, Кёнсу останавливается где-то около Пака.

– Я дома, – раздаётся снизу – видимо, Чанёль как раз расшнуровывал свои любимые конвёрсы – и прохладная с улицы ладонь осторожно накрывает лодыжку Кёнсу, заставляя последнего слегка вздрогнуть. – Опять без тапок.

– Ну прости, – До легко улыбается, забирая пакеты на кухню. Он не может признаться, что, обыскав всю квартиру, он попросту их не нашёл, а Джэ-джэ был просто собакой-поводырем, не обученной приносить тапки слепому хозяину.

– Хэй, Кёнсу-я, – зовёт его Чанёль, обнимая со спины. – Прости, что так долго, на улице дождь сумасшедший, ничего не видно...

– Ничего, – вздыхает Кёнсу, уютно откидывая голову на плечо своего парня. – Я нам чай заварил. Поможешь разлить по чашкам?

– Не вопрос, – широко улыбается Пак, невесомо проводя пальцами по рёбрам До. Кёнсу громко смеется от щекочущих ощущений, пытаясь вырваться из плотного кольца рук. Получается только развернуться.

– Пусти!

– Нет. – Припечатывает Чанёль, оставляя поцелуй на тёмной макушке. – Разве я когда-нибудь отпускал тебя?

И правда, – думает он, горько сожалея о том, что не может видеть лица Чанёля. Он осторожно поднимает свои руки, сцепляя их в замок на шее Пака, и привстаёт на носках, вслепую тычась холодным носом в щёку.

– Да ты замерз, – шепчет Чанёль, бережно ловя своими губами губы Кёнсу. Целует осторожно, нежно и сладко, не позволяя себе лишнего, не заходя далеко. Щёки у последнего стремительно пунцовеют, а сердце сладко сжимается в груди, потому что он соскучился, всего за день, но так сумасшедше соскучился. Если это зависимость, то он совершенно не против.

До тех пор, пока Чанёль рядом. Не отпускает, крепко держит за руку, кутает в свои толстовки и прижимается губами к виску; надоедает, разбрасывает вещи, громко чавкает, глупо шутит и оглушительно смеется.

– Чай, – вспоминает Кёнсу, неохотно отстраняясь, и осторожно проводит рукой над столешницей. Чайник. Да где же он?

– Я сам. Садись.

– Хорошо, – он быстро соглашается, рукой нащупывая спинку стула, но не садится. Вместо этого он поворачивает голову на звук и старается смотреть туда, где, по его мнению, находится Чанёль. – Ты у меня такой красивый.

К этому они тоже привыкли.

– Я знаю, – преувеличенно самодовольно улыбается Чанёль. – Хочешь потрогать моё лицо?

Конечно же он хочет. Почти так же, как и вновь увидеть его своими глазами, но он давно научился довольствоваться тем, что имеет. Научился ценить. И сейчас, когда Чанёль стоит прямо напротив него, Кёнсу несмело протягивает руку и крепко зажмуривает глаза.

– Открой, – просит Чанёль и ласково подносит его ладонь к своей щеке. – Улыбнись.

И Кёнсу задыхается. Проводит по бровям, скулам, зарывается в волосы ладонью, легонько касается кончика носа, чувствует улыбку под подушечками пальцев. Чанёль и правда очень красивый, даже на ощупь, и Кёнсу на мгновение кажется, что он вновь прозрел. Чувство ошеломляющее, и дыхания вновь катастрофически не хватает. От этого сносит башню, совсем чуть-чуть, но этого хватает, чтобы сильные эмоции собрались солёной влагой в уголках глаз.

– Я люблю те...тебя, – он всё же срывается на всхлип, мгновенно стыдясь своей слабости, и чувствует, как горячие капли срываются с подбородка. Смеётся. – Господи, ну и рёва.

Чанёль обнимает его крепко-крепко, прижимая к своей груди, и шепчет что-то успокаивающее в ответ. Кёнсу почти не слушает, старательно пряча лицо в изгибе чужой шеи. Ему и не надо слушать: он чувствует как сумасшедше бьётся сердце Чанёля в груди, но всё равно не пропускает очень важные сейчас слова:

– Я тоже люблю тебя, Кёнсу-я.

Пальцы ног поджимаются от восторга, а с губ срывается судорожный вздох. И в этот момент Кёнсу абсолютно счастлив.

____

*Тифлотехника – отрасль дефектологии, разрабатывающая общие принципы конструирования технических средств (приборов и приспособлений) для компенсации зрения у слепых и слабовидящих.

@темы: рукоблудство, EXO K/M, мое, да неужели, Чанёль/Кёнсу, фанфикшн, redbastarchew's, завершен

---

Принесу-ка я его и сюда тоже.

18.07.2015 в 09:02

Пишет  Красный долбожуй:

Название: Главное – выбрать нужный момент
Автор:  Красный долбожуй
Фандом: Первый Мститель
Пейринг: Стив/Баки
Рейтинг: NC-17
Жанр: слэш, PWP, мат
Размер: ~2700 слов
Дисклеймер: мы - люди бедные, нам ничего не принадлежит.
Саммари: У них было задание: простая вылазка на заброшенный склад, где раньше варили нитроглицерин. Ничего опасного, ничего сверх.
«Развейся, солдат, — говорила Наташа, раздувая большой розовый пузырь из автоматной жвачки. — Возьми своего бойскаута-переростка. Вижу, семейная жизнь пошла на пользу?».

Спутанные волосы, грязная одежда, терпкий запах пота и проклятия, отчаянно произнесенные сдавленным шепотом. Почти кромешная тьма, сбой в системе, запертые снаружи двери, лужи крови и молчаливые зрители — там было около пяти тел, не меньше, — тепло его тела и голос, срывающийся на стоны. Это рвет башню, пиздец как сносит, Баки не ругается, думают все, но просто повода, блять, не было. Сейчас можно, сейчас можно все, «надо ловить момент» — он давно понял эту простую истину.

Момент пиздец какой подходящий.

У них было задание: простая вылазка на заброшенный склад, где раньше варили нитроглицерин. Ничего опасного, ничего сверх. «Развейся, солдат, — говорила Наташа, раздувая большой розовый пузырь из автоматной жвачки. — Возьми своего бойскаута-переростка. Вижу, семейная жизнь пошла на пользу?» А в глазах смешинки, но Баки и не думал обижаться, просто хлопнул по плечу и отправил запрос на координаты.

У них было простое задание, но все было обязано пойти по пизде. Кто ж, вашу мать, знал, что склад контролируется какими-то ебантяями, засевшими в рубках управления? Уже когда они, с усыпленной бдительностью, планировали возвращаться назад, вдруг начался какой-то адовый пиздец, ебаная мясорубка. Если бы не поразительная наблюдательность Стива и доля счастливой случайности, они бы так и продолжали биться против целой армии неубиваемых роботов, поэтому на этот раз Баки даже не сморщился от очередного подтверждения, что Стив лучше него. Конечно лучше, он же блядский суперсолдат.

Как бы там ни было, найдя комнату управления, они шустро — ну или в это только хотелось верить — управились с группой злобных мудаков, натравивших на них механический отряд. Но что бесило до зубовного скрежета, так это то, что один из этих отморозков успел ввести протокол аварийной блокировки дверей, и теперь все, что они могли делать, — это ждать подкрепления извне.

Феерическая удача.

Баки устало откинул от себя винтовку и сел прямо на пол, прислонившись к стене. После перевербовки он стал куда эмоциональнее и несдержаннее, видимо, свою роль сыграла выработанная привычка к криосну и регулярным амнезиям. Рядом привалился Роджерс, тяжело дыша и криво улыбаясь окровавленными губами. Костяшки его были сбиты — перчатки еще на первом десятке роботов приказали долго жить, — щит застрял в противоположной стене почти наполовину, а шлем уже был снят и брошен куда-то в угол комнаты, тускло мигающей красным аварийным светом, поэтому его потные и влажные волосы сейчас дерзко торчали во все стороны.

Баки и сам не знает, какого хуя обращает на это внимание, но глаза самостоятельно фокусировались на влажных и красных губах Стива, посылая в мозг невероятные зрительные образы. Не то чтобы он думал, что Роджерс специально прикрывает глаза и загнанно дышит через рот, напрягая грудную клетку с рельефными мышцами, которые сейчас не смогло бы скрыть это сине-красное обтягивающее трико, которое Стив по ошибке обозвал своим костюмом. Не то чтобы он думал, что Роджерс специально кидает на него короткие взгляды из-под полуприкрытых глаз. Не то чтобы он думал, что Роджерс специально издает тихие и хриплые стоны, вперемешку с шипением, когда ищет более-менее безболезненную позу. Не то чтобы Баки сейчас вообще был способен думать.

Он и сам сейчас дышит вперемешку с шипением, когда диафрагма, помогая втолкнуть воздух в легкие, давит на перебитые ребра. На нем все заживет через пару-тройку часов, но это не значит, что в данный момент у него ничего не болит. Нет, боль была повсюду: от рассеченного лба до кончиков пальцев на ногах, но он не жаловался — она приводила его в чувство.

Или не приводила, потому что, стоило в седьмой раз поймать на себе взгляд из-под ресниц, Баки полностью отпустил себя и резко опрокинул на себя Стива, притянув за ткань костюма. Судя по тому, что сам Роджерс не высказал абсолютно никакого удивления, с готовностью расположившись на Баки, именно такого исхода он и добивался. Впрочем, плевать.

Секундный взгляд — спросить разрешения, — и Баки уже тянется к алым губам, левой рукой придерживая затылок Роджерса. Поза неудобная, растянутое плечо ноет, но Баки насрать, Баки перестал думать и вообще что-либо замечать — все, что сейчас имеет значение это Стив, его губы, руки и тепло-тепло-тепло. Как же тепло, почти жарко, боже мой.

— Хватит возиться, сделай уже что-нибудь, — яростно шепчет Баки прямо в приоткрытый рот, сминая губы в новом поцелуе. Ласка с привкусом крови, Барнс бы никогда не подумал, что это заводит, так чертовски заводит. Сдавленный стон, когда Стив тянет за множество ремешков на его костюме сразу. Почти больно, но приводит в чувство, и Баки отталкивает от себя Роджерса, стараясь не смотреть на поплывшего от удовольствия кэпа, потому что понимает, что выдержка вот прямо сейчас полетит к чертям. И его телу все равно на выработанный Гидрой самоконтроль, потому что какой там контроль, когда хочется снова эти большие ладони на своих ягодицах, это тяжелое и жаркое тело сверху. Какой к черту самоконтроль? Какой? К черту.

Баки пытается раздеться аккуратно, и у него почти получается, ведь вырванные с мясом застежки на штанах легко можно будет списать на жаркую драку, не так ли? Жаркую, еще бы. Баки закусывает губу, давя еще один стон. Если он будет продолжать вести себя как перевозбужденный сатироман, надолго его не хватит.

Краем глаза он замечает, что Стив также старается как можно аккуратнее избавиться от костюма, пытаясь отбросить его подальше, чтобы не заляпать кровью и... еще кое-чем.

Штаны. Вот на что их хватило — избавиться от штанов, — и Стив с рычанием подбирается ближе к Баки, прижимая к себе за поясницу. И снова отчаянные поцелуи, острые зубы и, кажется, слишком много слюны. Но кого это волнует? Кого это, мать его, волнует, когда дорвались, наконец-то, таким желанным был этот момент. И держать, прижимать, притягивать ближе, теснее, горячее, чтобы ни дюйма свободного пространства не оставалось между ними.

И мыслей уже нет, есть только инстинкты и желания, когда все затуманено близостью и хочется только еще-еще-еще, как сломанный метроном, в заходящемся ритме повторяющий стук его сердца. И Баки цепляется, всеми силами цепляется за Стива, кусая через ткань его плечо. А Роджерс прижимается ближе, хотя секунды назад казалось, что ближе уже невозможно. Но вот уже Стив нависает над ним, расположившись прямо между его разведенных ног, и начинает грубо тереться, кожа к коже, и Баки млеет, стонет, хватает за волосы и оттягивает их, потому что терпеть уже невозможно, не в этой жизни, нет.

— Еще, Стив, — сдавленно шепчет Баки, стеная почти в голос. — Давай. Еще.

Требует, отчаянно хватается за плечи, шире разводит ноги, и Стиву это нравится, Стив тащится от этой сучьей жажды подставиться, а от этого ласкает все жестче, кусает больнее и трется грубее. Баки развозит под ним, он мечется, царапается больно — особенно левой, так, что Стив шипит, чувствуя как горячие дорожки стекают по ребрам, — но Баки это только заводит, подстегивает действовать дальше, кусаться, щипаться, тянуть за влажные, спутанные волосы.

— Черт подери, Стив, — он задыхается, закатывая глаза, и продолжает раздирать ткань и кожу на спине Стива своими пальцами. — Блядский боже, Стив!..

И Стив психует, перестает себя сдерживать, смысла ведь нет, когда обоим это нужно. Когда важнее воздуха пить отчаянные стоны с чужих губ, грубо метить пальцами, оставляя болезненные синяки на чувствительной коже. А Баки все мало, он просит больше, ближе, теснее, жарче, и Стив, о, Стив может это ему дать, стягивая зубами лохмотья перчаток, другой рукой схватившись за бедро Барнса. Стив может ему это дать, и он даст, вот прямо сейчас, неряшливо покрыв слюной пальцы. Стив может ему это устроить, и он устраивает, грубо толкаясь пальцами туда, где не был уже очень давно.

Баки вскрикивает, потом еще раз и еще, он стонет, пока пальцы Стива продвигаются все дальше, туда, где глубже и теснее, и так горячо, что они оба сходят с ума. Стив вцепляется зубами в плечо Баки и коротко, но сильно толкается пальцами, все больше раздразнивая внутренности Барнса. Он любит это ощущение открытости перед ним, особенно равного по статусу и силе. Баки стискивает челюсти и загнанно дышит, то и дело ударяясь затылком о каменную стену от переизбытка ощущений, стискивает волосы Стива и вновь тянет на себя, ближе, подставляя шею под укусы, насаживается сам. Пот застилает глаза, и во всем помещении уже душно, так, что мутит сознание. Или мутит не от этого? Баки не знает, только смотрит прямо на Стива поплывшим взглядом, и ловит на себе почти такой же, только жестче. Властнее. Темнее.

И Баки ведет от этого, от ощущения уже трех пальцев внутри, хлюпанья в дырке, от колющих поцелуев и острых зубов. Он уже почти не чувствует затекших ног, только восхитительное давление крови в паху и удовольствие, растекающееся по всему телу. Наконец, не в силах больше терпеть и ждать, Баки ловит зубами губу Стива, кусая до крови, и говорит прямо в приоткрытый рот:

— Давай, Стиви. Выеби меня.

То ли откровенное предложение так раззадорило Роджерса, то ли грязное ругательство, сорвавшееся с губ Барнса, окончательно сорвало ему тормоза, но в считанные секунды Стив вытаскивает пальцы, крепче перехватывает бедро Баки и упирается толстой головкой прямо в растянутую мокрую дырку.

— Потек, да? — сквозь зубы спрашивает Стив, с трудом преодолевая желание засадить прямо так, жестко и сразу. Он не думает, что Баки стал бы сопротивляться, но остатки совести и благоразумия требуют сделать это неспеша. Баки стонет и подается бедрами навстречу члену, и, нет, какое в жопу благоразумие, когда так отчаянно просят?

Баки пахнет кровью и потом, просто безумно и одуряюще. Стив широко проводит языком по челюсти, медленно входя, тянет на себя бедра Баки, настойчиво, не встречая сопротивления, чтобы проникнуть глубже, ощутимее, и Баки задерживает дыхание, широко раскрыв глаза, потому что уже сил нет зажмуриться. Стив видит, как темнеет взгляд и скапливается влага в уголках глаз. На полпути он замирает, а потом толкается резко и жестко, так, что Баки отмирает, заходясь в протяжном и громком стоне. Поощрение к действию.

Стив действует: ему больше не надо разрешений и просьб, его больше не надо уламывать, потому что он сам знает, как нужно. Он толкается сильнее, сгибая Баки почти пополам, в этом нет ни капли былой нежности, только похоть и животное желание иметь — жестче, грубее, так, чтобы оставить метки, так, чтобы оставить свой запах, клеймо принадлежности. Безумие. Чистое, всепоглощающее. С каждым новым мощным толчком — недаром Стив суперсолдат — Баки распаляется все сильнее, жар волнами расползается по всему телу, и он почти кричит сквозь зубы, потому что Стив вырос не только в плечах, ох, не только.

Там, внутри, тесно. Узко. Вос-хи-ти-тель-но. Так, как надо, и Стив крепче прижимает к себе Баки, держит в стальных объятиях, так, что не вырваться, да не очень-то и хотелось, честно говоря. Поза не очень удобная, Баки чувствует себя смешным с этими раскинутыми во все стороны ногами, словно препарированная лягушка в кабинете биологии, но так Стив проникает все глубже. Блять, еще глубже. Баки почти задыхается, воздух со свистом выходит сквозь стиснутые зубы, а Стив все долбится, без жалости дерет его, это почти больно, только почти, потому что ему от этого невъебенно хорошо.

Как пытка. Пытка бесконечным, острым удовольствием, которое уже не накатывает — жжется. Внутри все хлюпает, и Баки почти стыдно за эти звуки, за пошлые хлопки плоти о плоть, за собственный скулеж. Ключевое слово почти, он не заморачивается над этим больше нужного, потому что присутствует большой отвлекающий фактор. Огромный.

Блядский боже.

Стив уже полностью взмок, пот собирается на кончиках прядей волос и большими каплями срывается вниз. Он не чувствует усталости, нет, только кое-где тянут заживающие царапины и ушибы, но это ерунда, не стоит внимания, не тогда, когда под ним такое желанное тело. Тело, прекрасное на вкус, и, черт подери, когда они прекратили целоваться? Стив моментально исправляет положение, кусая и облизывая чужие губы; потом будет болеть, но это не страшно. Они целуются мокро, как подростки или как животные, вылизывая друг друга без какого-либо стеснения. Баки только шире раскрывает рот, позволяя целовать себя глубже, и стонет, цепляясь за Стива, вскрикивает, когда Стив толкается особенно сильно и туда, куда надо, необходимо, желанно.

— Ты это любишь, верно? — выдыхает Стив прямо в губы, плавно выходя из жадного тела. Он останавливается и выжидающе смотрит на Баки, выискивая взглядом что-то, известное лишь ему одному.

— Какого хуя, блять? — рычит Баки, подаваясь назад. Он ненавидит это ощущение пустоты, не сейчас. Тогда схуяли Стив вышел? Баки нетерпеливо дергается, толкает Стива на спину — левой рукой, чтобы наверняка — и сам садится сверху, устроив руки по бокам от головы Роджерса. Внимательно смотрит ему в глаза, подмечая нагловатую полуулыбку и в целом довольное выражение лица.

— Мудак, — припечатывает Баки и тянется поцелуем к припухшим губам. Мягко и нежно проникает в рот, лишь затем, чтобы подло поймать язык Стива в ловушку из острых зубов. Стив пытается рассмеяться, за что Баки больно тянет его за влажные пряди, заставляя откинуть голову. Барнс выпускает язык Стива и спускается жалящими поцелуями вниз, к доверчиво подставленной шее капитана. Прикусывает тонкую кожу под челюстью, засасывает и отпускает, наблюдая как мгновенно появляется красная отметина. Баки еще немного играется с шеей Стива, украшая ее беспорядочной вереницей засосов, лижет ее, царапает острыми зубами. Стив не пытается высвободиться, только дышит тяжело, а потом кладет свои ладони на упругие ягодицы солдата, сжимая и впиваясь пальцами. Баки мычит что-то и отстраняется, напоследок коротко лизнув нижнюю губу. Заводит руку за спину и направляет в себя член Стива, ненадолго замирая, пока Роджерс входит в него одним плавным движением.

— С-сука, — шипит Баки, подаваясь навстречу каждому движению, — давай, еби меня!

Баки вцепляется пальцами в грудь Стива и запрокидывает голову, зажмурив глаза, пока Стив остервенело натягивает его на себя. Вокруг все словно пылает, или это он сам, он не может понять, пока все, что он чувствует сейчас, это член Стива внутри. Длинный, толстый, с проступающими венами. Стив берет его без резинки, так что Баки очень хорошо его чувствует внутри себя. И это сводит с ума, почти толкает за грань, почти-почти, потому что сейчас еще не все. Стив тоже чувствует что-то похожее, поэтому он ускоряется, толчки становятся беспорядочными и короткими, но по-прежнему отдаются где-то глубоко внутри Баки.

Горячо, влажно, туго, жарко; почти больно, волшебно, безумно, восхитительно — так, как надо, так, как не может быть. Баки склоняется к Стиву со смазанным поцелуем, промахиваясь, его руки почти не держат, а Стив, как заведенный, продолжает долбить сильнее, мощнее, и Баки не может, просто не может больше. Никакого прикосновения к себе, его просто отпускает, словно лопнула невидимая пружина, и напряжение отпускает, почти отпускает, вырывается, словно горная река из своих берегов, и сносит все на своем пути. Он судорожно сжимается на члене Стива, кончая с рыком, до боли зажмуривая глаза. Кажется, Стиву этого хватает, он засаживает глубоко, стискивая бедра Баки, и тоже спускает, прямо внутрь, словно пометив, надежно и окончательно. Жарко и мокро; Баки чувствует горячую сперму внутри себя, и это безумно охуенно. Пиздец как.

Перед глазами все плывет, дыхание сбито, а Баки даже не в силах пошевелиться — все конечности вдруг разом отказались слушаться, став ватными и неподъемными. Постепенно к нему возвращается чувствительность, и он приподнимается на локтях — когда он успел упасть на грудь Стива? — и пытается восстановить дыхание. Голова кружится совсем чуть-чуть, горло будто исцарапано изнутри, на бедрах уже начинают болеть синяки, прямо под пальцами Стива, но он все еще чувствует внутри себя большой горячий ствол, распирающий все внутри. И вот это уже больно.


— Пусти меня, гад, — стонет Баки, пытаясь сбросить ладони Стива, мертвой хваткой вцепившиеся в ягодицы. От этих манипуляций член внутри него в который раз трется о чувствительные стенки, и Баки снова шипит сквозь зубы. Кто бы мог подумать, что это бывает и так тоже. Стив быстро смекает, в чем тут дело, и медленно ссаживает с себя.

— Я ноги не могу свести, — смеется Баки, чувствуя как теплые дорожки стекают по внутренней стороне бедра. Морщится. — Пиздец, Стиви, ты же не думал, что я от тебя понесу?

— Это было бы слишком, — устало улыбается Стив, принимая сидячее положение. — Болит?

— Не смертельно, — отмахивается Баки, шаря рукой в поисках штанов. — Но вот походку ты мне подкорректировал.

Стив смущается, а Баки снова громко и хрипло смеется, довольный собой. Ему пиздец как нравится доводить Стива, ему пиздец как нравится сам Стив. Баки прикусывает губу и тут же кривится — дурацкая привычка, особенно когда губы уже растерзаны в хлам. Стив — животное. И он это животное бесконечно обожает.

— Мы будем отсюда выбираться? — Баки спрашивает просто затем, чтобы заполнить тишину, прерываемую только звуками их тяжелого дыхания и шорохами. Ведь ясно же, что сейчас ни один из них не горит желанием самостоятельно искать отсюда выход.

— Тут есть связь, — говорит Стив, возясь с портативным коммуникатором. — Уже отослал координаты мисс Хилл.

— И сколько у нас времени?

— Около полутора часов.

Баки медленно потягивается, прикрывая глаза.

— А хочешь, я тебе отсосу?

---

Баки присмотрит

Название: Баки присмотрит
Автор:  redbastarchew
Фандом: Первый Мститель
Пейринг: Баки/Стив
Рейтинг: PG-13
Жанр: слэш, AU, ангст, hurt/comfort
Размер: ~1000 слов
Дисклеймер: мы - люди бедные, нам ничего не принадлежит.
Саммари: Честное слово, Стив совсем перестал себя беречь.

Где-то, за несколько миль от их стоянки, во всю шли бои с неприятелем. То и дело раздавалось эхо страшных взрывов, от которых даже им иногда закладывало уши. Баки приходилось сжимать челюсти и гасить неуместное сожаление. У тех парней свое задание, а у коммандос — другое. И пусть о них потом забудут, а воспоминания будут вечность пылиться в папке под грифом «секретно», они делают важное дело. По крайней мере, так Баки хотелось верить, иной раз снимая из своей позиции очередного неопытного последователя Гидры. «Мы должны идти за Стивом», — повторял Баки каждый раз, когда становилось просто невыносимо. Они должны идти за Стивом, но почему-то идут за капитаном, будто бы не замечая разницы. Может, остальные и правда не замечают, но Баки — не остальные. Приходилось сжимать зубы и упрямо продолжать звать Стива Стивом, не давая ему забыться, не позволяя потерять себя, навечно похоронив упрямого и храброго парнишку из Бруклина под грудой мышц и грузом ответственности.

— Мы взрослые люди, Стив, — всегда начинал Баки, сидя у костра вместе с другом, когда остальные уже разбрелись по палаткам. — Нам не нужна твоя чрезмерная опека. Пожалей себя, Стиви.

— Сейчас ты пытаешься меня опекать, не так ли? — дежурно и нарочито легко улыбался капитан Америка, обнажая свои ровные белые зубы. У Стива они никогда такими не были.

В такие моменты Баки просто опускал голову и долго молчал, упершись взглядом в свои изношенные и замызганные сапоги. Это не Стив. Стив бы выслушал, а не прятался за этими широкими и отвратительными улыбками, в идеале вселяющими уверенность в скорой победе славной Америки над гадкими фашистами. Но на деле у Баки подобные улыбки вызывали лишь горький привкус разочарования во рту, который невозможно было перебить даже самым пахучим и дрянным виски.

Капитан Америка не всегда таким был, но, видимо, громадная ответственность и тяжелая ноша национального символа превратили вдумчивого, но открытого Стива Роджерса в солнечного, но полностью лживого героя. Баки больно было наблюдать за этими метаморфозами, но он надеялся, что Стив справится. Сам, как делал всегда, потому что был силен: сильнее всех, кого Баки когда-либо встречал.

Он все еще помнил те времена, когда они жили вместе; помнил, как они сваливали подушки в кучу и просто разговаривали или делились впечатлениями о прожитом дне. А иногда Стив брал в свои тонкие руки карандаши и делал наброски: иногда это были просто зарисовки интерьера, иногда это были ночные пейзажи, но чаще всего это был Баки, который всегда отвечал мягкой улыбкой на цепкий взгляд художника. «Ты так часто меня видишь, Стиви, неужели тебе все еще нужно смотреть на меня, когда ты рисуешь?» — спрашивал Баки, принимая в объятия тонкое тело и легко дуя в затылок. «Нет, не нужно, — с легким смешком отвечал Стив, разворачиваясь в руках Барнса. — Мне просто нравится на тебя смотреть».

Баки закусил губу и сжал крепче приклад винтовки, теснее прижимая ее к себе. Сейчас Стив изменился, и Баки не знает, что послужило этому причиной: сыворотка ли или прекрасная и цветущая агент Картер, которая вскружила голову юному романтику?

И все же Стив себя загнал в этой неуемной жажде всех защищать. С каждым днем все больше тускнели глаза, а улыбка становилась все более натянутой.

— Ты же замучаешь себя, — говорил Баки. — Нам не нужна твоя жертва, мы сами сделали свой выбор идти за тобой, Кэп.

— Вот именно, что идти за мной, Баки, — устало произносил Стив Роджерс, и Баки резко вскидывал голову, внимательно вглядываясь в помятое лицо старого друга. — Я должен вести вас, я должен вести тебя, Баки. Должен следить, чтобы с тобой ничего не случилось, потому что я, Баки, я этого не переживу.

И Баки улыбался. Улыбался измученно и недоверчиво, не в силах поверить, что Стив не ушел, что Стив все еще здесь и с ним, что Стив...

— Со мной все будет хорошо.

— Я прослежу за этим.

— Лучше иди в палатку, я подежурю, — покачал головой Баки, удобнее перехватывая винтовку. — Нам нет толку от изможденного тебя.

— Спасибо, Баки, — искренне улыбнулся Стив, и Барнс просто не мог отвести взгляд. Улыбка вышла кривоватой, но настоящей, и Баки сам поневоле повторил ее. В такие моменты, когда под костюмом капитана Америки становилось возможным увидеть самого Стива, Баки сжимал кулаки и молился, чтобы война закончилась. Чтобы Стив вернулся к нему. Не к стране. Не к симпатичной англичанке. К Баки. И тогда, думал Баки, все точно пойдет как надо.

На следующий день предстояло тяжелое задание: они все-таки обнаружили перемещения доктора Зола. Баки втайне надеялся, что это будет последняя подобная миссия, — что скрывать, он устал, чертовски устал от этой войны.

Завтра предстоял прыжок на скорый поезд, идущий на полном ходу. Честное слово, Стив совсем перестал себя беречь.

Ну ничего, уж Баки то за ним присмотрит.

@темы: рукоблудство, Первый мститель, Баки/Стив, мое, да неужели, фанфикшн, завершен

---

Дразнить буду.

Не так давно я устроилась на работу, чисто для того, чтобы продуктивно забить лето. Работа непыльная, сидеть за прилавком надо много, но народу, к сожалению, маловато, так что занять себя особо и нечем. Как-то я пробовала делать всякие разные штуки, в том числе пробовала рисовать и даже повысить свой уровень английского.

Увы, я быстро ко всему остываю.

Ну поделала я все эти различные шняги, ну позанималась я английским, а занять себя чем-то все-таки надо, ибо семь дней в неделю восемь-девять часов подряд торчать на одном месте это не айс. Ой как не айс.

Ну и нашла я новый фандомчик, набрела на Captain America: The Winter soldier и залипла очень сильно. Настолько сильно, что пострадали даже обоины телефона, которые никогда не отображали ничьих рож. Теперь это рожа одного румынского парня.

Да не в этом дело.

Дело в том, что я стала самостоятельно что-то писать, и даже покусилась на ужасающе сложный рейтинг NC-17, что вкупе с моей природной ленью и низкой самооценкой великий подвиг. Теперь я аки творчески мыслящий человек, артист и писатель, духовно развитая личность, пишу о потрахульках двух мужиков.

Ну прелесть же, разве нет?

И да, закончу я это издевательство над фантазией читателей довольно скоро, так что, если заходите на мой дневник и читаете запись, можете потереть ручки в ожидании чертовой феерии.

Я думаю, эта pwpшка мне удалась.

Такой вот миленький маленький анонсик от скучного и пресного долбожуя.

Просто посмотрите на них, они прекрасны:

@темы: c'est la vie, Баки/Стив, redbastarchew's

---

Нет, не справишься

Название: Нет, не справишься

Автор:  redbastarchew

Фандом: Первый Мститель

Пейринг: Баки/Стив

Рейтинг: G

Жанр: слэш, AU, ангст, hurt/comfort

Размер: ~1000 слов

Дисклеймер: мы - люди бедные, нам ничего не принадлежит.

Саммари: AU, где Стив не получил сыворотку, а Баки возвращается с войны инвалидом. Гидра уничтожилась как-то самостоятельно.

Это было жаркое утро двадцать третьего июня, в Бруклин медленно, но верно возвращалась жизнь: из окна снова можно было услышать девичий смех или крики беспризорной шпаны, устроившей бои в соседнем переулке. Стив почему-то очень остро подмечал подобные изменения в привычном течении жизни — он слишком привык за два года к полупустым улицам и общему напряжению в городе. Пусть война против нацистов и велась на другом континенте, слишком много американцев положили свои головы за победу не в своей войне. Стив вздохнул и поправил загнувшийся уголок листа. Он не так давно вернулся к рисованию, наверное, с два месяца назад, как только Баки был комиссован по состоянию здоровья. Это было тяжелое время для них обоих: Джеймс постоянно бесился из-за собственной немощности и жалости в глазах Стива, а сам Роджерс ничего не мог поделать со своей беспомощностью и иррациональным чувством вины. Теперь же, когда между ними установилось хрупкое затишье, на рисунках Стива появлялось все больше Баки — вот его лицо, когда он спит; вот его лицо, когда он вспоминает; вот его лицо, когда он узнал об окончательной и абсолютной капитуляции Германии. Стив никогда не рисует его ниже плеч, он просто не может заставить себя принять, что вместо здоровой и сильной руки, которая одним похлопыванием могла вышибить из него весь дух, остался уродливый обрубок. «Мне еще повезло, что это была всего лишь граната», — говорил тогда Баки, и Стив всегда недоумевал, неужели было что-то хуже, раз Баки считает, что ему «еще повезло»?

По радио как раз объявили, что завтра Советы планируют провести Парад Победы, и американские дипломаты приедут на него посмотреть. Стив нахмурился. Неужели какие-то дипломаты имеют право там находиться? Почему не те, кто на самом деле заслужил это? Почему не... Баки? Баки, который уже встал и, судя по звукам, отправился в ванную. Стив все время пытался предложить свою помощь в различных бытовых делах, но втайне радовался, что Джеймс — правша, и увечье не доставляет ему столько проблем, сколько могло бы. Потому что тогда Баки был бы еще мрачнее и невыносимее, а Стив и так уже еле справлялся.

Роджерс отложил планшет на подоконник и отправился на кухню готовить завтрак. Когда до войны они жили вместе, за еду всегда отвечал Баки, потому что Стив иной раз мог уронить чайник, так и не донеся его до плиты. Сейчас же все изменилось: за время, когда Баки был на фронте, Стив научился вполне сносно готовить и довольно ловко справляться с различными столовыми приборами.

Вода в ванной перестала шуметь, но Баки не спешил выходить. Не то чтобы Стив специально подслушивал, но ему нравилось знать, где и в какое время находится Баки. Он всячески старался не оставлять друга одного, что, конечно, не в пример раздражало последнего.

— Я взрослый человек, Стив, — устало говорил Баки. — Да, я калека. Но я не ребенок, Стиви. Я справлюсь.

«Нет, ты не справишься, — думал про себя Роджерс, упрямо поджимая губы. — Один — не справишься».

К тому времени, как Стив закончил готовить, Джеймс присоединился к нему на кухне, хрипло пробормотав «доброе утро». Стив кивнул головой, раскладывая омлет на две тарелки, и повернулся к сидящему за столом Барнсу, изо всех сил стараясь не смотреть на культю, безобразно торчащую из-под короткого рукава футболки. Пусть война забрала у Баки его обворожительные улыбки, пусть она забрала у него руку, Стив все равно был ей благодарен, что она оставила ему жизнь и вернула назад. В Бруклин. К Стиву.

Роджерс неуверенно улыбнулся и поставил тарелки на стол, с болью все-таки обратив внимание на то, как движется обрубок левой руки, когда Баки, забывшись, пытается пододвинуть к себе тарелку. Помрачнев, Барнс сцепляет челюсти и нарочито медленно тянется к тарелке правой рукой, перемещая ее ближе к себе. Стив отворачивается, делая вид, что заинтересован рисунком на обоях, часами, полосами света на стене, чем угодно. Это слабость, но он не может этого видеть.

— Как... Как спалось? — начинает разговор Стив не в силах больше играть в молчанку, которая обычно начиналась каждое утро и продолжалась до самого вечера, или иногда до самой ночи, когда Баки приходилось будить от очередного ночного кошмара, по иронии судьбы оказывавшегося воспоминанием. В такие моменты Джеймс не то чтобы говорил, он шептал различную бессмыслицу и горячо прижимался к нему, хватаясь за одежду пальцами одной руки.

— Нормально, — ровно ответил Баки, и уточнил: — Как всегда.

«Как всегда» в данном случае значило, что Джеймс не запомнил почти ничего из того, что ему снилось ночью. «Это какие-то обрывки, фразы, они ничего не значат», — признался тогда Баки, но Стив по глазам видел, что значат, и значат много, просто Барнс пока еще может с этим справляться.

— Не хочешь сегодня прогуляться по парку? — задавать этот вопрос не было уже абсолютно никакого смысла: из раза в раз, на протяжении двух месяцев, Стив получал один-единственный и самый логичный ответ: нет. Нет, Стив, не хочу. Нет, Стив, у меня есть дела. Нет, Стив... — Я хочу нарисовать тебя.

— Нет, Стив. Ты меня видел? — Баки дернул плечом. Левым. — Я калека. Люди не любят калек.

— Я люблю тебя, — не удержался Стив. — Не все ли равно на других людей?

Баки нахмурился и отвел взгляд на стены, смущенно покусывая губы.

— Я калека, Стив, — повторил он. — Не только физически, но и... Я не справлюсь.

— Не справишься, — кивнул Стив. — Один не справишься. Но мы сможем, — он потянулся к здоровой руке и накрыл пальцы узкой ладонью. — Мы все сможем. Вместе.

Баки медленно перевел задумчивый взгляд на Роджерса и осторожно кивнул. Стив радостно улыбнулся, будто только узнал для себя нечто важное. Улыбнулся и увидел, как та же улыбка отразилась в глазах Баки, пусть и не коснулась его губ. Пока не коснулась.

Возможно, когда-нибудь ему ответят «да».

@темы: рукоблудство, Первый мститель, Баки/Стив, моё, да неужели, фанфикшн, redbastarchew's, завершен

---

Кое-кто нашел свой самый первый фанфик. Стыдоба.

Я просто просматривала и чистила свои дискуссии, как обнаружила вот что. Я уже и забыла о нем, тащемта

Для первого раза я писала довольно мило, я так думаю.

Пишет  TW OS Anonym:

02.07.2013 в 01:13

11-05. Стайлз репетирует признание в любви Дереку перед зеркалом, появление Дерека.
322 слова

Стайлз изначально чувствовал, что все пойдет наперекосяк. Конечно, на запрос "Как признаться в люблю угрюмому парню-оборотню, если ты парень" Гугл предсказуемо ответа не дал. И Стайлзу пришлось достать ту самую вещь, хранящую воспоминания о его страшном позоре. Стянув с полки книгу "Как понравиться девушке. Самые лучшие комплименты." (не очень-то действенные советы, Лидия не оценила), Стайлз гордо протопал к шкафу, спотыкаясь о брошенные на пол джинсы.
Парень встал перед зеркалом, поправил рубашку, скорчил рожицу отражению и прокашлялся.
- Так, хватит, все-все-все. Кто тут мужчина, я спрашиваю?
Прокашлялся еще раз и открыл книгу на случайной странице.
- Кхм, «Дерек, твоя улыбка ослепительнее солнца.» Я уверен, если таковая вообще есть, то она, конечно, будет для меня самая лучшая, даже самая-самая. Проблема в том, что он улыбаться-то вообще не умеет, что же тут поделать. И навряд ли он улыбнется именно мне... – Стайлз тяжко вздохнул.
- «Твое душевное тепло растопило лед в моем сердце». Ну, вот это вот совсем каламбур, я считаю.
- «Каждый день, проведенный с тобой – праздник.» Или приключение, тут уж как посмотреть.
- «Лишь ради тебя я готов на тысячи безумств». Нет, ну это уже совсем в сопли скатились. Эта книга не помогла мне с Лидией и она мне совершенно точно не поможет с угрюмым-парнем-оборотнем. Может просто сказать «Дерек, ты мне очень нравишься, и мне кажется, что я люблю тебя»? Да ну, избито и скомкано.
Стайлз отвернулся от зеркала и ахнул, заметив, что в комнате еще кто-то есть.
- Дерек, это не... Вернее, это да, но… А как ты вообще зашел? Я должен был увидеть тебя в зеркале, ты и в зеркале не отражаешься уже?
- По-твоему зеркало может отразить всю комнату? У него много слепых пятен.
- Хорошо-хорошо, как ты зашел? Я тебя не слышал и вообще врываться просто так в квартиру совершенно не вежли-
- Во-первых, я оборотень, Стайлз. А во-вторых, - тут Стайлз понял, что улыбка угрюмого-парня-оборотня все же существует. И да, она совершенно точно ослепительнее солнца. – я тоже тебя люблю.

URL комментария

@темы: рукоблудство, фанфики, Дерек/Стайлз, redbastarchew's, завершен

---

Sometimes Dom just doesn't get it (okay, most of the time)

Я тут внезапно поняла, что основательно забросила свой дневник, так что вот пришла с новым переводом на скорую руку. Если честно, сама не понимаю, как так получилось. D:

Название: Sometimes Dom just doesn't get it (okay, most of the time)

Автор: whatbecomes

Переводчик:  Красный долбожуй

Бета:  svyatosha_jim

Разрешение на перевод: не дождалась

Фандом: Начало (Inception)

Пейринг: Имс/Артур

Рейтинг: G

Жанр: пре-слеш, джен, юмор

Размер: 1415 слов

Дисклеймер: мы - люди бедные, нам ничего не принадлежит.

Саммари: Первая встреча Артура и Имса. Кобб пробует медитировать, но не преуспевает в этом. В смысле, совсем не получается.

Ссылка на оригинал: AO3

Разумеется, Доминик Кобб всегда знал, что его новый протеже — прилизанный, склонный к насилию молодой человек по имени Артур — бывает слегка непредсказуемым, но, представляя команде нового имитатора, даже не имел понятия насколько.

Имс просто однажды появился в дверях захудалого склада, служившего временным пристанищем для ещё довольно юной команды, и вполне мог бы сойти за профессионала, если бы не галстук, ярким оранжевым пятном выделяющийся на его мощной шее.

Хотя, по предвзятому мнению Дома, который не так давно имел возможность пересечься с имитатором в одном из паршивых и грязных дел, тот ещё никогда не одевался настолько строго, поэтому извлекатель был впечатлён. Приятно впечатлён, разумеется. Чего нельзя было сказать о координаторе.

Если быть совсем честным, то Доминик даже боялся на него посмотреть. Он все ещё помнил, что Артур сделал с тем химиком, который забыл нацепить подходящий зажим для галстука перед встречей с очень важным клиентом.

Дом бросил взгляд на жену, и та ему слегка кивнула. О да, она тоже помнит.

Стоявший напротив своего облюбованного стола Артур сцепил руки за спиной и окинул безразличным взглядом новое дополнение к команде. Он не подавал никаких признаков враждебности, но, имея дело с координатором, никогда не стоит быть уверенным ни в чём, что касается его эмоций. Дом работал с ним не больше двух месяцев, но уже мог сказать, что этот парень — хладнокровный убийца, и ты никогда не узнаешь, что творится в его несомненно гениальной и хорошенькой головке.

Мол всё ещё кидала на Доминика задумчивые взгляды, которые приводили его в лёгкое замешательство. Вполне вероятно потому, что он был не в состоянии их расшифровать. Не так давно, после нескольких шотов маргариты, когда он задался идеей понять загадочную женскую душу, Дом самоотверженно попросил жену обо всём этом рассказать. Именно тогда он усвоил один из важнейших жизненных уроков, что иногда лучше оставить все как есть и ничего не спрашивать.

Утешая себя своими несомненно мудрыми мыслями, Доминик решил не думать обо всём этом, а сконцентрироваться на окружающей обстановке.

- Артур, это Имс — наш новый имитатор, - с расстановкой проговорил он, стараясь максимально чётко донести до Артура, что сейчас не лучшее время показывать свой характер. - Имс, это Артур — координатор.

Артур вежливо кивнул, сжал тонкие губы и пожал новичку руку. Они встретились глазами на мгновение, перед тем как координатор первый отвел взгляд, отошел на пару шагов и впился глазами в Доминика.

- Ты шутишь. Ты вообще уверен, когда он последний раз ходил в сон? С чего ты вообще взял, что он всё еще пригоден для работы с PASIV? - спокойно поинтересовался Артур, смотря на Доминика, как на неразумного ребёнка.

Возможно, Доминик к тому времени уже почти успокоился, но слова Артура вновь натянули ему нервы, грозя скорым приближением сердечного приступа. Напряжение развеял звонкий смех Мол и её изящные, но очень сильные пальчики, что вцепились в предплечье координатора.

- О, Артур, дорогой, ты такой забавный. Имс, - почти пропела она, перекатывая на языке характерное французское r, - конечно же он знает, кто ты. Наш Арти очень любит шутить, - игриво улыбнулась Мол, и Имс лишь приподнял бровь, так и не проронив ни звука.

Артур, к его чести, даже не поморщился, хотя Дом прекрасно знал, что её ухоженные ноготочки могут оставлять весьма неприятные маленькие ранки. Его выдавали лишь сжатые в тонкую полоску губы и раздражённый вид.

- Я знаю, кто такой мистер Имс, - согласился координатор, Мол выдохнула с облегчением, а Доминик ощутимо расслабился.

Но затем Артур вновь открыл свой рот.

- И именно ввиду того, что я прекрасно осведомлен о его личности, я и спрашиваю: в своем ли ты уме, раз решил пригласить его? Как будто вам самим неизвестно, что у этого человека уже вошло в привычку кидать команды, подобные нашим. Не говоря уже о том, что он весьма известный картинный вор и аферист, разыскиваемый во всей Западной Европе, - невозмутимо продолжил Артур, и Доминик отчаянно боролся с желанием разбить свою голову о какую-нибудь металлическую поверхность, потому что если координатор не заткнётся, то высока вероятность, что всё полетит в тартарары. Имс важный козырь в этом деле, неужели Артур не понимает?

- Даже если он справится со своей работой, - холодно произнёс Артур, и Имс уже думал начать возмущаться - столько сомнения прозвучало в голосе координатора, - ему нельзя доверять.

"Всё пропало," - заторможенно подумал Доминик, пытаясь устоять на неожиданно ставших ватными ногах. Однако Мол подошла ближе к координатору и обворожительно улыбнулась, сверкая глазами:

- Я понимаю твои опасения, Артур, но они несущественны.

- Мои замечания всегда по существу, - нахмурился он. Доминик заметил, как открыто ухмыляется Имс, с интересом рассматривая Артура, будто видел перед собой забавную зверушку. Странно, что он всё ещё не высказался. Имс всегда оставляет за собой последнее слово, а тут даже позволил зарвавшемуся координатору безнаказанно поливать себя грязью. Как интересно.

- Тем не менее, Имс проверенный в этом деле. Он с нами довольно долго работал, Артур, и это было еще до тебя, - почти ласково произнесла Мол, особенно выделяя последние слова, и посмотрела на Имса. Тот только кивнул, всё ещё оставаясь прикованным взглядом к лицу Артура.

Артур поморщился, выглядя явно неудовлетворённым ответом. Он послал Доминику взгляд, в который вкладывал всё то, что он думает об этой затее. Извлекатель заставил себя выпрямиться и подойти к жене.

- Артур, Мол права. Пусть, ты не доверяешь ему, но доверяем мы, - твёрдо сказал извлекатель, чувствуя себя крайне неловко. От яркого недоверия на лице Артура он чуть было не потерял свою мысль. - Нам нужен Имс для этого дела. Других имитаторов его уровня не найти, и, Артур, он нас ещё не предавал.

Дом кивнул Имсу, который выглядел всё более заинтересованным с каждой минутой. Имитатор закурил, но, несмотря на беременность жены, Доминик не стал его одёргивать - густое напряжение клубилось в воздухе, и, произнеси извлекатель ещё один звук, ледяное презрение Артура обрушится и на него.

Хотя что-то подсказывало извлекателю, что жить ему и без этого осталось недолго. Пф, неудивительно. Затем Артур и Мол злобно переглянулись, выжидая, кто первым отведёт взгляд. Артур вполне мог выиграть, потому что он был поехавшим ублюдком который убивает людей (для развлечения, был уверен Дом), но и Мол не так проста. Она была матерью. Приглядывала за дочуркой и Домиником, который имел привычку поздно возвращаться домой, но несмотря на это, всё равно видел, как Мол заставляла Филиппу чистить зубы и идти в постель. Иногда жене не требовалось слов - один строгий взгляд, и вот уже ребёнок уныло плетётся в ванную.

В конце концов, это должно было когда-нибудь закончиться. Несмотря на то, что Артур весь из себя талантливый и смертоносный, Мол имела больше практики в таких ребячествах. Артур нехотя отвел взгляд, но тут же нашёл себе новую цель.

- Прекрасно, - выплюнул он и смерил Имса презрительным взглядом, на что имитатор только сложил полные губы в намёке на ухмылку.

Он всё ещё ничего не сказал. Что, несомненно, начинало серьёзно беспокоить.

Артур сделал несколько шагов вперёд, пока не оказался точно напротив Имса, и свысока посмотрел на свою жертву. "Жертва", в свою очередь, выглядела отчасти позабавленной, отчасти заинтригованной. Эта смесь определённо не предвещала ничего хорошего.

- Я тебе не верю, - выдохнул Артур ему прямо в лицо.

- Это очевидно, - кивнул Имс.

- Я буду присматривать за тобой.

- О, дорогуша, я даже не сомневаюсь, - ответил Имс, с намёком поднимая брови. Артур ощетинился и резко выпрямился, став прямым, как палка. - Жду с нетерпением.

- Не зазнавайся, - прошипел Артур и развернулся на каблуках, чтобы спешно ретироваться.

Имс, скривив губы в ухмылке, заинтересованно наблюдал за тем, как эффектно уходит взбешённый координатор.

- Интересненько, - буркнул Имс, рассеянно закусывая нижнюю губу. Он бросил задумчивый взгляд на Дома, который был уже готов падать на колени, извиняясь за Артура. Но мужчина лишь хрипло рассмеялся и покачал головой. Он выглядел воодушевлённым.

Кобб сморгнул наваждение, всё ещё не позволяя себе окончательно расслабиться, а вот Мол легко рассмеялась и так загадочно улыбнулась, будто знала какой-то постыдный секрет.

- Будьте с ним осторожны, мистер Имс, - вежливо мурлыкнула Мол, но для Доминика это звучало скорее как угроза, нежели дружеское предостережение. Бессмыслица какая-то.

- Разве по мне видно, что я развлекаюсь, милочка? - Имс шаловливо улыбнулся и подмигнул, перекидывая пиджак через плечо и неспешно удаляясь в ту сторону, куда выпорхнул Артур.

Подготовка к заказу прошла просто фантастически: Имс и Артур постоянно собачились по любому поводу, поэтому и процесс планировки занял куда больше времени, чем обычно. Хотя само задание было выполнено с блеском, так гладко у них не проходило ещё ни одно извлечение. Пожалуй, стоит оценить то, что в конце эти двое всё-таки сработались, да так слаженно, будто никаких тёрок не существовало и в помине.

Доминик так и не понял, как такое могло произойти.

К сожалению, прогресс в отношениях вора и педанта тоже остановился на мёртвой точке.

@темы: рукоблудство, перевод, Имс/Артур, завершен

---

Арлин-фики.

Немного Артур/Мерлин, пока я дописываю главу. с:

Цитадель Артур/Мерлин, макси, NC-17, экшн, романс
Последнее желание Артур/Мерлин, миди, NC-17, adventure, романс
Обмен любезностями Артур/Мерлин, мини, NC-17, юмор, романс
История двух бесед Артур/Мерлин, мини, R, юмор, флафф
С ног на голову Артур/Мерлин, мини, R, юмор
Пророчество Артур/Мерлин, мини, PG-13
День за днем, раз за разом Артур/Мерлин, мини, PG-13
Дорога на Авалон Артур/Мерлин, миди, NC-17, modern!AU, ангст, романс
Магия, перемены и притяжение Артур/Мерлин, макси, R, AU, Action/Adventure
Прокачивая сердечную мышцу Артур/Мерлин, мини, R, modern!AU, romance
Туманы Авалона Артур/Мерлин, мини, PG-13, романс
Свидания Артур/Мерлин, миди, R, реинкарнация, романс, modern!AU
Ставка на Мерлина Артур/Мерлин, миди, PG-13, романс, приключения, флафф
На круги своя Артур/Мерлин, миди, R, ангст, романс, приключения
Между небом и землей Артур/Мерлин, макси, R, романс, юмор, modern!AU
Нет повести чудеснее на свете... Артур/Мерлин, история в 3-х коллажах, R, юмор, романс
The bright king Артур/Мерлин, драббл, PG, романтика
Заявление Об Уходе Артур/Мерлин, макси, NC-17, AU, romance
Wild Magic West Артур/Мерлин, макси, NC-17, романс, детектив, modern!AU
Благословенные кошмары dark!Мерлин/Артур, Рыцари Круглого Стола/Мерлин, Артур/Гвен, Ланселот/Гвен, Мерлин/Нимуэ, мини, NC-17, ангст, нон-кон, романс варнингов и пейрингов не пугайтесь
Мерлин-кинк, 5.06 Артур/Мерлин, мини, NC-17, романс
Мерлин-кинк, 5.14 Артур/Мерлин, мини, NC-17, юмор, романс
Полная монополия Артур/Мерлин, мини, NC-17, романс, modern!AU
Нерест по-королевски осьминог!Артур/Мерлин, мини, NC-17, романс, юмор, mpreg
Жук Артур/Мерлин, PG, мини, романс
Школьные враги Артур/Мерлин, миди, NC-17, романс, юмор, modern!AU, dirty-talks, OOC
Замечательный стратег Артур/Мерлин, мини, NC-17, PWP, mpreg, future!fic
(Не)Удачный урок Артур/Мерлин, упоминается Гаюс/Мерлин, мини, NC-17, юмор, фингеринг
Кинк-фест №2 Артур/Мерлин, мини, NC-17, даб-кон, ангст, хэппи-энд
Арлин-драббл Артур/Мерлин, драббл, R, романс, флафф
Не-друзья Артур/Мерлин, мини, R, романс, флафф
Трудно быть принцем Артур/Мерлин, мини, R, романс, флафф
Одиннадцать золотых Артур/Мерлин, мини, NC-17, PWP, романс, флафф
Белтейн Артур/Мерлин, мини, NC-17, романс, флафф
Проблема Мерлина Артур/Мерлин, мини, NC-17, юмор, романс
Без названия Артур/Мерлин, мини, R, романс
Kill the king Артур/Мерлин, миди, NC-17, ангст, романс
Цикл Арлин-фиков Артур/Мерлин, мини, PG-13, ангст, романс
Лабиринт Артур/Мерлин, макси, NC-17, ангст, романс
Fashion time Артур/Мерлин, мини, NC-17, юмор, романс, modern!AU
Первая брачная ночь Артур/Мерлин, мини, NC-17, PWP, modern!AU, сиквел к Fashion time
Вчера, сегодня, завтра Артур/Мерлин, макси, NC-17, романс, реинкарнация


Merlin RPF

Начинай медленно Бредли/Колин, мини, NC-17, PWP
Мы не прощаемся Бредли/Колин, мини, R, романс
Немного о сексе, текиле и заблуждениях Бредли/Колин, мини, NC-17, романс, casual
Искусство перевоплощения Бредли/Колин, мини, R, романс, casual
История любви Бредли/Колин, мини, NC-17, PWP
Коктейль Бредли/Колин, мини, NC-17, PWP, ангст
Ирландские костры Бредли/Колин, мини, R, romance, casual, сиквел к Коктейль
После разлуки Бредли/Колин, мини, R, casual, romance, fluff
Правильные фотографии Бредли/Колин, мини, R, casual, romance
Невозможно отказаться Бредли/Колин, мини, R, ангст, романс
Другая половина Бредли/Колин, мини, NC-17, романс
Пять вещей, которые не умеет делать Колин Морган Бредли/Колин, мини, PG-13, романс
Пять вещей, которые не умеет делать Брэдли Джеймс Бредли/Колин, мини, R, романс
Перелеты Бредли/Колин, мини, NC-17, романс, ER, casual, сиквел к Пять вещей
О плане, который провалился, и плане, который удался Бредли/Колин, мини, NC-17, PWP

@темы: Артур/Мерлин, каталог, фанфики

---

Поучительная история. К чему приводит жадность.

Как и было написано в заголовке, я расскажу об одном из своих пороков - о жадности.

Как все знают, на всех сайтах это написано - лицензия на ST:ID выходит 16 сентября. Но я, оправдывая свой ник, почему-то поперлась седьмого числа покупать диски, а в особенности хотела приобрести ST:XI, потому что: ачоонуменятольконафлешке. В итоге, меня, крайне доверчивую особу, нагрузили так, что у меня пошла кругом голова, а в руках оказалась "паленая лицензия" на ST:ID. От радости, я как-то и позабыла дату выхода, и что цыганам на рынке доверять нельзя, и попросту выкинула 120 рублей. Деньги, может, не очень-то и большие, но я могла купить себе что-нибудь к чаю. :с

Я, кстати, знаю, что лицензия на такой фильм должна стоить куда дороже этих несчастных рубликов, но меня это не насторожило, потому что обложка красивенькая, чистенькая, ни царапинки, да еще и оформление как надо. В общем, на крыльях летела домой, чтобы врубить диск и смотреть до посинения.

Даже когда включила, все было нормально. Стандартное предупреждение о запрете копирования и прочая херь, на которую я редко обращаю внимание. Красивая картинка, качество 720 рублей, но...

Знаете, я люблю озвучку ST:XI и ST:ID. По моему мнению, она оказалась даже лучше оригинала, как-то... более эмоциональная что-ли. Но не суть, каждому свое и тыры-пыры.

Но в этой "лицензии" голоса были напрочь другие. Что меня и расстроило больше всего. Ладно, если бы это оказалась записанная на диск пиратка, я бы даже и не возмущалась сама скачала пиратку на комп и периодически получаю визуальные и аудиальные оргазмы.

Короче, озвучка была говно, и я сразу вырубила эту херь и заплакала. Нет, я не плакала, конечно же, просто пошла и разобрала коробку от диска. И вырезала все красивые картиночки оттуда, му-ха-ха.

Теперь у меня стеночка аккуратненько оформлена фоточками Кирка и Спока, Спока и Кирка, и Хана в двойном экземпляре.

Мораль сей басни такова: Если вы не хотите украсить картиночками стеночку за 120 рублей, лучше дожидайтесь официальной даты выхода.

@темы: c'est la vie, redbastarchew's

---

Каталог слеш фф по K/S

Пока у меня висит очередной перевод, я решил составить еще один каталог фф. В основном у меня ST:XI, но из TOSa тоже кое-что найдется.
Итак:
Цветочки и Ягодки ST:XI, мини, S/K, NC-17, PWP, BDSM
Друг познается в беде ST:XI, мини, S/K, NC-17, романс, юмор, first-time
Рождество возвращается ST:XI, мини, S/K, PG-13, романс
Яблоко и кое-что еще ST:XI, мини, S/K, PG-13, романс
Откидные столики и ремни безопасности ST:XI, мини, S/K, NC-17, романс, юмор, first-time
В поисках собаки ST:XI, миди, S/K, PG, юмор, приключения
Эридан ST:XI, макси, S/K, NC-17, романс, экшн, харт-комфорт
Заговорщики ST:XI, мини, S/K, PG-13, флафф, юмор
Кобаяши Мару ST:XI, миди, S/K, PG-14, романс, драма с ХЭ
Ошибка в плане ST:XI, мини, S/K, R, романс, юмор
Сладких снов вам, мистер Спок ST:XI, мини, S/K, R/NC-17, романс
So wise we grow ST:XI, миди, S/K, R
Шоковая терапия ST:XI, мини, S/K, PG-13, флафф
Семь утверждений ST:XI, мини, S/K, PG-13, романс
Фосфены ST:XI, мини, S/K, R, романс
В тридевятом царстве ST:XI, миди, S/K, NC-17, романс, юмор, агнст, драма с ХЭ, мат
О детях и шалашах ST:XI, мини, S/K, PG-13, юмор, флафф
Compliments ST:XI, драббл, S/K, G, романтика, юмор, флафф
Отчет с края вселенной ST:TOS, мини, S/K, R, романс, драма с ХЭ, агнст
Яд ST:XI, мини, S/K, NC-17, PWP, юмор, агнст на данный момент - любимый фф
Сублимация ST:XI, миди, S/K, NC-17, романс, PWP, юмор
Оазис ST:XI, макси, S/K, NC-17, романс, харт-комфорт, AU
Memenro Mori ST:XI, мини, S/K, PG-13, романс
How hight the moon ST:XI, миди, S/K, NC-17, романс, агнст
Недопонимание ST:XI, мини, S/K, PG, романс
Везения ST:XI, мини, S/K, R, романс
Развязка ST:XI, мини, S/K, R, романс
18 дней ST:XI, миди, S/K, PG-13, романс, агнст
Проверка на совместимость ST:XI, мини, S/K, NC-17, романс, юмор
Closer ST:XI, мини, S/K, R/NC-17, PWP
12 дней Рождества ST:XI, мини, S/K, PG-13, романс, агнст, юмор, харт-комфорт
Бейсбольная серия ST:XI, миди, S/K, NC-17,романс, харт-комфорт, флафф
Трудности перевода ST:XI, мини, S/K, PG-13, романс, юмор
Now you're mine ST:ID, мини, S/K, NC-17, романтика, PWP
Dreaming wide awake ST:XI, мини, S/K, NC-17, романс, агнст, AU
Down to you ST:ID, мини, S/K, NC-17, романс, агнст
Ты стал моим солнцем ST:XI, миди, NC-17, романс, агнст, драма с ХЭ
Назад в прошлое ST:XI, драббл, S/K, NC-17, немного BDSM, стеб
First year of the long voyage, ST:XI, миди, S/K, R, романс, агнст, флафф
Посаженный отец ST:TOS, мини, S/K, NC-17, романс
А поутру они проснулись ST:TOS, мини, S/K, PG-13, романс, сиквел к Посаженному отцу
Свалившийся с Земли ST:TOS, миди, S/K, PG-15, романс, AU
Он жаждал небесных материй ST:TOS, макси, S/K, NC-17, романс, драма, AU
Проводник ST:TOS, миди, K/S, NC-17, романс, приключения, AU
Побочные эффекты рабовладения ST:XI, мини, S/K, NC-17, романс, slave-fic
Спящий ST:XI, мини, S/K, R, романс, харт-комфорт, драма, AU
Стихия ST:XI, мини, S/K, PG, романс, AU
Тринадцатая невеста ST:XI, миди, S/K, NC-17, романс, фэнтези-AU
Я знаю, что ты знаешь ST:XI, мини, S/K, PG, романс, приключения, кроссовер с Doctor Who
Чертова планета ST:TOS, миди, S/K, PG-13, романс, харт-комфорт
Гладиатор ST:XI, макси, S/K, R, романс, драма, AU
Когда-нибудь ST:XI, мини, S/K, PG-13, романс, флафф, стеб
Кризис номер раз ST:XI, мини, S/K, PG-13, романс, флафф
Корни прежде ветвей ST:XI, мини, S/K, R, романс, агнст

RPF Pinto:
Вовремя Chris/Zachary, миди, NC-17, романс
Должны быть условия Zachary/Chris, мини, NC-17, романс
Книжная история Zachary/Chris, миди, PG-13, романс, AU
Детали Zachary/Chris, мини, R, романс, юмор, флафф
Овертайм Zachary/Chris, макси, NC-17, романс, детектив, college-AU
Личная жизнь Zachary/Chris, мини, NC-17, романс, PWP, ER
Переписка Zachary/Chris, драббл, PG-13, романс, флафф
Размышления переоценивают Zachary/Chris, мини, PG-13, романс
Без названия Zachary/Chris, мини, NC-17, PWP, ER
Стеклянный шкаф Zachary/Chris, миди, NC-17, романс, драма с ХЭ
Мертвые вещи, живые вещи Zachary/Chris, миди, NC-17, романс, AU, каннибализм, суицид

@темы: K/S, каталог, фанфики